Срочно! Женюсь на вашей маме

– Лучше скажи, где ты этих богатырей взяла, – смотрю, как один сосредоточенно сосет палец, а второй повторяет за первым. Дети прикольные. Спокойные вроде. Не то, что у Ростика. Вот только они не могут сами прийти в охраняемый офис посреди ночи. Это же невероятно!

– Мне Ольга передала «вахту». Вы ее вчера домой не отпускали.

– Кхм, – пытаюсь вспомнить. Да…

– Ну… сказали ей, чтобы она вам пиццу заказывала всю ночь. А потом она с вами по душам разговаривала. Вы ей предложение хотели сделать, жаловались на то, что вам очень нужны дети и жена.

– Чего?! – сам не верю в услышанное. Наверное, это я во сне лунатизмом страдал. Или она все придумала, подслушав наш Ростиком разговор.

– Она мне рассказала… по секрету.

– Так, ладно, с Ольгой я позже сам разберусь. Но дети-то откуда взялись?

– Н-не знаю… – заикается. – Я пришла, они спали в приемной на диване. Оля сказала, что ваши дети нашлись. Она стучалась к вам, но вы, видимо, уже спали… Не открыли ей. Кабинет заперт был. В общем, она с ними тут и спала. На диване.

– Мама дорогая…

– Она так и сказала, что они мои?! Или все-таки Ростислава?! Она ведь не в курсе, какого пола дети у Сафина.

– Н-не знаю… Она говорила, что это Миша и Паша. Лобановы.

Хватаюсь за голову. Если предложение под воздействием эйфории от вкусного куска пиццы я сделать в состоянии, то вот детей слепить так быстро вряд ли мог. Они должны были прийти сюда как минимум в следующий Новый год…

Судорожно вспоминаю, как провел прошлый праздник. Никак. В этом же офисе за работой. Так что исключено. Дети не мои. Забирайте и ведите обратно.

– Рос, да успокойся наконец! – хватаю друга за рукав. – Не мельтеши. Дай подумать.

– Легко сказать! У тебя-то нет своих!

– Вот не начинай. Лучше давай размышлять логически. Ты Вениамину звонил?

– Нет…

– А чего ждешь? – кручу у виска. – Твои ватрушки спят сейчас у него дома, сто очков.

– Если это так, то обещаю больше никогда не оставлять их без присмотра… – божится Рос.

– Звони.

– Максим Михайлович… а с мальчиками-то что делать? – напоминает о себе Вера.

– Родителей искать, ясен пень!

– Так они же ваши…

– Перестань! Я этих мальчиков впервые вижу!

– А в свидетельстве о рождении ваше имя указано…

– Вера, волну не гони, – пропускаю мимо ушей ее замечание о каком-то таинственном свидетельстве.

– Я ведь не просто так вас разбудила… мне кажется, они писать хотят. Если уже ни того…

– А мне эта информация зачем? Забыла, где туалеты в офисе? Пришла попросить карту местности?

– Не смешно… я не умею с мальчиками. Вы сами давайте, – неожиданно проявляет характер

– Рос, выручай… – поворачиваюсь к другу, но тот отмахивается, пытаясь дозвониться до Вениамина Петровича, который имел неосторожность вызваться временной нянькой для его детей.

– У-у! – слышу откуда-то сзади. – Ба-бац!

Мы все вздрагиваем и видим, как один из близнецов сидит на полу и пытается запихнуть в рот остатки пиццы, пока его брат лезет на мой стол.

– Нет! Только не…

– Ар! Ух! – с видом победителя мальчонка запускает пятерню в остатки салата и начинает возить грязными ручонкой по столу. Не успеваю подбежать к разбойнику, как в ход идет вторая рука. Видно, пацан решил, что барабанить по моей любимой селедке под шубой очень весело. Свекла разлетается по сторонам, летит на бумаги, которые я случайно забыл убрать… так как излишним аккуратизмом и не страдаю.

– Стой! Перестань! Перехватываю ладошки, перепачканные в майонезе.

– Дети голодные, наверное… – Вера отнимает у ребенка кусок пиццы, и он начинает реветь словно пожарная сигнализация.

– Божечки… да успокой ты его!

– Я не умею…

– Придумай что-нибудь! Ты же девушка! Где твой инстинкт?!

– Где-то очень глубоко… Я чайлдфри.

– В свободное от работы время буть хоть картошкой фри! А сейчас бери одного из них и веди в туалет. Отмывай вытирай… Делай, все, что нужно. До трех лет дети все бесполые. Так что можешь в женский сходить с ним. А я пока займусь вторым. А ну, не облизывай пальцы!

– Я и не облизываю, – на полном серьезе обижается Вера, думая, что воспитательный процесс направлен не на ребенка, а на нее.

– Вот и умница, Перепелкина. И в носу не ковыряй, это некрасиво, – кидаю ей в спину, давясь хохотом.

Хватаю мальца подмышку и тащу в коридор. Он как-то странно куксится. Наверное, хотел на завтрак мою селедку под шубой доесть.

Умыть ребенка оказывается довольно сложно. С каким-то диким верещанием мальчик вырывается из рук, а потом минут пятнадцать не дает мне настроить воду, дергая кран из стороны в сторону. В итоге я весь мокрый, а он сухой и приятно пахнущий свежей сельдью.

– Так, ладно. Пусть тебя мама с папой отмывают дома. Протираю ему пальцы салфеткой. – Ты пи-пи хочешь? – киваю на кабинку. Ребенок задумчиво смотрит на меня, а затем начинает хохотать, повторяя мое «пи-пи».

– Максим Михайлович, Максим! – слышу за дверью крики секретарши и инстинктивно заранее пугаюсь.

– Чего?

– Они в трусиках-подгузниках.

– Кто?

– Инвесторы. Которые через час придут на встречу.

– Не понял?! – выглядываю из туалета. А Вера-то шутница, оказывается.

– Дети ваши, конечно! В памперсах оказались.

– Так… Информация ценная. И… что?