СС. Орден «Мертвая голова»

Тогда-то и случилось нечто такое, чего Гейдрих никак не просчитывал, – Гитлер отменил войну. Вечером 25 августа в рейхсканцелярию пришло два сообщения, заставившие диктатора приостановиться: итальянский посол довел до сведения Гитлера, что дуче не может участвовать в военной авантюре, а из Лондона передали, что Англия только что заключила договор о взаимопомощи с Польшей.

Фюрер спешно вызвал к себе генерал-полковника Вильгельма Кейтеля. Выбежав к нему навстречу, Гитлер закричал: «Все отменить! Срочно Браухича ко мне! Мне нужно время для переговоров».

Часы показывали 18.30. Кейтель бросился к телефону и, связавшись с главнокомандующим сухопутными войсками генерал-фельдмаршалом Браухичем, передал директиву: «Операцию по плану „Вайс“ прекратить в 20.30 в связи с изменившимися политическими обстоятельствами». С огромным трудом удалось остановить запущенную военную машину. Гейдрих старался. В Верхнюю Силезию полетели приказы свертывать операцию. Однако с группой Хельвига, которая давно была уже на польской территории, Мельхорн связи не имел. В итоге диверсанты Хельвига обстреляли таможенный пункт Хохлинден и получили вооруженный отпор. Только вмешательство шефа гестапо Мюллера остановило перестрелку.

Мельхорн и Хельвиг так и не смогли договориться, кто же из них несет большую ответственность за кровопролитие. Очевидно, Хельвиг принял предупреждение Мельхорна за окончательный приказ. Как потом выяснилось, Хельвиг считал, что пароль «Маленький глухарь» означает полную готовность, а «Большой глухарь» – команду к началу операции. Для Мельхорна же существовала другая градация: «Маленький глухарь» – это команда «В ружье», «Большой глухарь» – «Готовность номер один», и только пароль «Агата» должен был стать сигналом к атаке. Однако подозрительный шеф СД Гейдрих увидел в этом инциденте больше, чем просто недоразумение. Вообще удивительно, как это он поставил на ключевую позицию такую фигуру, как оберфюрер Мельхорн. Бывший адвокат из Хемница, умница и ловкач, доктор Герберт Мельхорн пришел в СД в числе первых сотрудников, но прослыл в Главном управлении совестливым торгашом – одним из тех интеллектуалов старого типа, которые противились полной беспринципности Гейдриха и его ближайшего окружения. В 1937 году Мельхорн был освобожден от должности начальника отдела по надзору за службой Главного управления СД и переведен в МВД, по линии которого выезжал в командировки в Америку и Японию. Тем не менее Гейдрих, с его раздвоенным восприятием, увидел в Мельхорне подходящего человека для участия в «военном спектакле». В данном случае Гейдриху требовались как раз осторожность и осмотрительность своего бывшего оппонента. Ему нужна была гарантия, что во время операции не случится никаких неожиданностей. Однако, когда Гейдриху донесли, что Мельхорн считает операцию СД «историческим преступлением», шеф СД задумался, а после осечки 25 августа, угрожавшей его престижу, решил окончательно избавиться от Мельхорна. Саксонца сняли с работы, и впредь ему было запрещено переступать порог Главного управления СД. Хельвига тоже уволили. Его место в предстоящей операции занял уже задействованный как «защитник» штандартенфюрер Трумлер.

И все пошло по второму кругу. 31 августа Гитлер объявил новую, и окончательную дату нападения: 1 сентября, 4.45 утра. Гейдрих немедленно отдал соответствующие команды своей тайной армии на границе. В шестнадцать часов в гостиничном номере в Гляйвице раздался телефонный звонок. Науйокс поднял трубку и услышал высокий металлический голос: «Перезвоните!» Эсэсовец сразу же набрал известный ему номер на Принц-Альбрехт-штрассе, и тот же высокий голос сказал ему: «Бабушка умерла». Науйокс собрал своих людей, и они условились в 19.45 выехать на радиостанцию. На вилле в Оппельне Мюллер велел заводить грузовики. Он спешил: трупы надлежало вовремя доставить на место. Имелся один и для Науйокса. Этот «консерв» следовало положить у ворот радиостанции в 20.20.

Незадолго до восьми вечера группа Науйокса приехала на радиостанцию. Инженер Фойтцик увидел, как пятеро неизвестных входят в аппаратную и бегут дальше, в студию. Фойтцик хотел спросить, что им нужно, но увидел наставленное на него дуло пистолета. Науйокс приветствовал персонал командой «Руки вверх!» и дал условный знак своим людям. Они подняли тарарам. «Мы палили из пистолетов, – вспоминал он впоследствии, – несколько раз выстрелили в потолок, чтобы создать неразбериху и запугать народ».