США и Россия. Битвы на полях геополитики

Нельзя предсказать, насколько быстро может пойти этот процесс, однако ясно одно: процесс пойдет быстрее, если геополитическая ситуация оформится и будет стимулировать продвижение России в этом направлении, исключая другие соблазны. И чем быстрее Россия будет двигаться в направлении Европы, тем быстрее общество, все больше приобщающееся к принципам современности и демократии, заполнит «черную дыру» в Евразии. И действительно, для России дилемма единственной альтернативы больше не является вопросом геополитического выбора. Это вопрос насущных потребностей выживания.

У России нет потенциала для империи (из интервью З. Бжезинского газете «Polityka», Польша, 13 июля 2010 г.)

— Недавно в интервью для «Rzeczpospolita» вы в оптимистическом духе высказывались о происходящих в России переменах. Чарльз Купчан (Charles Kupchan) открыто призывает принять Россию в НАТО. Это умещается в голове?

— По поводу России — я оптимист, потому что я пессимист по отношению к самой России.

— То есть?

— Я пессимист в отношении того, что России удастся достичь своих прежних имперских целей. У России уже нет такого потенциала. Это становится очевидно, когда смотришь на экономическую, демографическую, научную статистику, не говоря уже о геополитическом окружении: на востоке и на юге от России появляются могучие, перенаселенные азиатские государства. У России нет выбора. Ей нужно идти в сторону Запада. И в интересах Запада, чтобы она пошла в этом направлении.

— Чтобы она вступила в НАТО?

— Тут встает вопрос: что важнее — присутствие России в НАТО, то есть, фактически уничтожение Альянса, или постепенное усиление связей России с НАТО, что может его усилить, ничего при этом не портя.

— Что вы имеете в виду под уничтожением Альянса?

— НАТО — это союз с широким военным сотрудничеством. У всех стран-членов есть взаимный доступ к военным планам друг друга. Согласилась бы Россия, чтобы американские офицеры сидели в Москве и смотрели ее планы? Согласилась бы Америка на такое же присутствие россиян в Брюсселе или Вашингтоне? Это непродуманные идеи.

— С Германией получилось.

— Немцы были на лопатках и были убеждены, что они сами виноваты в своем положении. У россиян еще нет такого же отношения к сталинизму. Но это меняется. У молодого поколения появляется понимание, что Россия должна сделать выбор, и что это должен быть выбор в пользу Запада. Таков исторический процесс. Но его результатов еще нужно подождать.

— А кто из нас их дождется?

— Многие. Я думаю, что в течение 20–25 лет этот процесс изменит понимание сущности России.

Россия — часть европейской цивилизации (из интервью З. Бжезинского для «Коммерсантъ FM», 7 ноября 2012 г.)

— Что в американской политике останется неизменным, а что может измениться под влиянием обстоятельств после этих президентских выборов?

— Американское отношение к России, я думаю, реалистическое и ориентировано на сотрудничество. Взаимоотношения двух стран зависят от двух факторов. При этом ни один из них не зависит от США. Первый касается безопасности в регионе, близком к России, а точнее — находящемся южнее от нее. Это может привести к осложнениям в наших отношениях — не по вине Вашингтона или Москвы, в связи с тем опасным развитием событий в регионе, о которых мы узнаем. Второй фактор — растущие внутренние сложности в России. Это и экономические, и социальные проблемы, которые господин Путин, кажется, не осознает в полной мере. То, что он делает для разрешения проблем, по моему мнению, приведет только к более тяжелому внутреннему кризису.

— А в чем конкретно Путин ошибается?

— Кажется, он не понимает, что российская экономика, которая на деле сильно напоминает экономику Нигерии, не соответствует устремлениям россиян. Ведь они уже больше не живут в изолированной стране, они прекрасно представляют себе, что такое современность.

Невозможно построить страну на основе одномерной экономики и националистических лозунгов. Это верный путь к самоизоляции и бесконечному воспроизведению одних и тех же проблем.

— Когда вы говорите об осложнениях на южном фланге России, вы имеете в виду Ближний Восток, Иран, Сирию?

— Абсолютно верно. А еще юг России — Кавказ и Центральную Азию.