СССР имени Берия

Все министерства стремятся сегодняшние дыры залатать, и только. И только у себя. К примеру. Каждый для своих заводов заказывает и строит электростанции, и не очень мощные, каждый заказывает к ним уголь, и мы строим шахты, а к шахтам железные дороги, чтобы этот уголь подвозить.

А в угле минимум 10% золы, да еще влага. В экибастуз¬ ском угле (а это огромнейшие запасы) вообще только золы 25%. Это же мы в каждом четвертом вагоне везем не топливо, а золу и воду.

А если в этих районах с большими запасами энергии строить комплексы электростанций, да мощнейших, да энергию передавать по проводам? А может, и не передавать? Может, еще выгоднее тут же, а не в традиционных районах, строить энергоемкие заводы – алюминиевые, электрометаллургические, химические, тогда мы будем возить не золу, а продукты, в которых уже будет заложен огромные объем энергии. Но чтобы это сделать, нужно, чтобы все министерства, зализывая сегодняшние раны, смотрели в будущее, как Никита.

Сталин задумчиво посмотрел на Берию.

– А ведь вы правы… Надо не пятилетние планы обсчитывать, вернее, не только их, – надо обсчитывать будущее.

Пора уже обсчитывать и Коммунизм!

Сталин достал из коробки две папиросы «Герцогови¬ на Флор», разорвал, их табаком набил трубку, раскурил ее и предложил.

– Зачем откладывать на будущее? Давайте сейчас и поговорим, что нам нужно для Коммунизма, как это должно выглядеть и в какие реальные сроки мы это сможем сделать?

Говорили долго, сначала все еще за столом, потом – прогуливаясь по парку, и в общих чертах стали появляться планы того, что стране нужно будет иметь. В дальнейшем и Сталин, и Берия всю свою работу стали рассматривать через призму будущего, настойчиво требуя этого и от министров Советского правительства.

Месяц спустя Берия, просматривая ведомственные газеты, обратил внимание на выступление министра путей сообщения (железнодорожного транспорта) СССР И.В. Ковалева и доложил об этом выступлении Сталину. Тот вечером вызвал обоих.

– Товарищ Ковалев, товарищ Берия передал мне смысл вашего выступления перед железнодорожниками, – сердито начал Сталин. – Скажите, на каком основании вы говорили в своем докладе о трехлетнем плане развития железнодорожного транспорта? Разве партия уполномочила вас заявить об отказе от пятилеток?

– Нет, товарищ Сталин, я говорил о трехлетнем техническом плане, – начал взволнованно оправдываться Ковалев.

– Этот срок обусловлен тем, что во время войны мы восстанавливали разрушенные врагом железные дороги, используя подручные средства, – обрубки рельсов, сырой лес для изготовления шпал и ряжевых опор мостов. Но сырой лес, не пропитанный креозотом, через три года сгниет, и если шпалы и опоры мостов не заменить за означенный срок, то движение поездов на этих линиях станет невозможным.

Вот почему нам нужно капитально восстановить железные дороги в освобожденных районах не позднее чем за три года. А устанавливать, на какой срок разрабатывать планы развития народного хозяйства СССР, – это прерогатива политического руководства страны, ЦК партии.

– Нет, товарищ Ковалев, не только наша прерогатива, но и ваша, – не согласился Сталин. – Не могли бы вы в МПС подумать о пятнадцатилетнем плане развития железных дорог СССР, исходящем не из каких-то технических обстоятельств, а из условий полного удовлетворения потребностей развитой страны в грузовых и пассажирских перевозках?

Можете вы представить себе как бы общество, уже подходящее в своем развитии к коммунизму?

Понимаете, Коммунизм – это общество свободных людей, но свобода требует материально-технической базы. Вот на Западе кричат, что у них люди свободны потому, что могут поехать куда угодно. Мочь-то они, может, и могут, да как они поедут, если у них на поездку нет денег, если им не на что купить билет? Так что западная свобода – это спекуляция для дураков, на самом деле, там свобода только для богатых. А в СССР каждый человек должен поехать куда хочет. Если захочет какая-нибудь уборщица на Урале поехать в Крым отдохнуть – у нее не должно быть никаких трудностей ни с деньгами для покупки билетов, ни с самим билетом.

А для этого надо всемерно развить все виды транспорта, и, в первую очередь, железнодорожный. Только при больших объемах перевозок стоимость перевозки тонны груза или пассажира будет минимальна, и наши советские люди без затруднений смогут купить любые билеты и будут по-настоящему свободны. Вот в чем тут дело, товарищ Ковалев.

– Мы сейчас же возьмемся за составление этого плана, товарищ Сталин, – облегченно пообещал Ковалев, обрадовавшийся, что Сталин сменил тон на доброжелательноделовой.

– Пассажиропотоки продумайте сами с учетом того, что на очень большие расстояния основную массу людей будет перевозить гражданский воздушный флот, а на малые – автобусы. А по грузопотокам контрольные числа вам даст товарищ Берия. До свидания, товарищ Ковалев, – попрощался Сталин, отпуская министра, а после его ухода обратился к Берии. – Ну что, Лаврентий, твой друг Хрущев будет доволен моими распоряжениями?

МОРКОВКА ДЛЯ УЧЕНЫХ