СССР. Книга 2. Младший лейтенант милиции.

А затем скрылся в смежной комнате и, с пафосным и пренебрежительным видом выволок... пару польских джинсов и явно самопальную рубаху с кривоватыми швами. А так же какое-то, совсем уж убогое пальтишко, всё достоинство которого было в совершенно непривычном современному человеку вырвиглазном цвете. Ибо было оно... зелёное и с совсем уж несуразными карманами, пришитыми хер знает как.

- Ты чё, болезный? Нас за идиотов держишь? - Начал психовать явно сёкший фишку Василий. И, схватив попытавшегося "отделаться малой кровью" спекулянта, несильно но, довольно-таки чувствительно встряхнув оного, прошипел. - Быстро тащи нормальные шмотки. - И, давая понять всю серьёзность ситуации, злобно пояснил. - От твоего "прикида" может вот его, - тут последовал кивок в мою сторону, - жизнь зависит! А ты нам фуфло впариваешь!

- Извините, ошибся! - Затравленно пискнул испуганный подпольный делец. - И, совсем уж жалобно проблеял. - Не сердитесь, пожалуйста. Я всё исправлю.

И, не выпуская из рук предложенное, в кавычках, "великолепие", слинял за дверь.

Далее последовала не то, чтобы "феерия шоппинга" (опять непривычное слово, не употребляемое здесь и сейчас, мимоходом отметил я) но действо, заставившее задуматься о скудности прилавков наших промтоварных магазинов. А так же критически взглянуть на, в общем и целом, ладно и удобно сидящие на моих ногах, ботинки отечественного производства.

Нам продемонстрировали несколько моделей джинсов, отличающихся формой карманов и линией двойной строчки на них. Перед глазами мелькали какие-то маечки с, иногда непонятными а, порой, навевающие вполне себе ясные образы принтами и надписями на английском языке.

Пёстрые рубашки с отложными воротниками, которые почему-то хотелось называть "гавайскими" и кожаные курточки с асимметрично расположенными молниями. А так же странного вида матерчатые и замшевые кеды, которые наш барыга почему-то называл "красовками".

"От слова "красоваться", что ли"? - Немного недоумённо думал я, примеряя, в общем и целом, довольно приятно облегающую ступни обувку. И только потом, невзирая на упорное, раз за разом повторяемое фарцовщиком исковерканное слово, до меня дошло, что это, переделанное неграмотным спекулянтом производная от слова "кросс".

"Кроссовки"! Вот как правильно нужно было именовать продукцию забугорной лёгкой промышленности! А не этим, вызывающим смешанные и не эстетические чувства, режущим ухо нормального человека словом!

Пошелестев пакетами и потеребив разложенное на стоящем у стены диване великолепие я немного подумал, пытаясь вспомнить, во что были одеты некоторые, не так, чтобы часто но, время от времени встречавшиеся в городе, "продвинутые" молодые люди.

И, прикинув, так сказать "...к носу", выбрал пару синих штанов с бронзовыми заклёпками, серую майку с силуэтом лохматого парня с электрогитарой, а так же чёрную, сшитую из свиной кожи, куртку.

Но ноги взял то, что, как уже для себя выяснил, называлось "кроссовки". И, кивнув на дверь, вопросительно поднял бровь.

- Я переоденусь?

- Да, пожалуйста! - Засуетился хозяин квартиры, с видимым невооружённым взглядом сожалением, глядя на присмотренные мною вещи. - Ванная слева по коридору.

"Да уж найду". - Внутренне хмыкнул я, оставляя товарищей и спекулянта дожидаться моего "перевоплощения".

Которое, кстати, заняло не так уж и много времени. Разумеется, в положенное в армии "время сгорания спички" я не уложился. Ну так и, внимательно бдящий за "превращением салаги в воина" старослужащий надо мной не стоял.

"Интересно, служил ли я в армии"? - Запоздало подумал я.

Но, так как не спешащая возвращаться память, а так же, отбитая так не вовремя прилетевшим в затылок газовым баллоном бестолковка, на никак не откликнулись, просто предпочёл выбросить неактуальные в данный конкретный момент мысли из головы.

- Хорош! - Радостно констатировал Василий, когда я, вернувшись в комнату, предстал перед коллегами. И, желая видеть меня во всей красе, попросил. - Покрутись, а?

"Я тебе что, блядь, вешалка на подиуме"? - Отчего-то разозлился я.

Но, так как организовал всё это заимствованное великолепие наш пронырливый капитан, понял, что отказывать товарищу в такой маленькой просьбе не стоит.

Всё ж таки, для общего блага старался. Для того, чтобы моя, прямо скажем, не вызвавшая бурных откликов ни в одной душе идея, худо-бедно претворилась в жизнь.

Загнав некстати вылезший гонор куда подальше, я обернулся вокруг своей оси и, остановившись, посмотрел на присутствующих. Пытаясь по выражению лиц оценить, "как оно"?

На моське невольного "костюмера", под давлением обстоятельств в виде внезапно наехавших на бедолагу нас, была написана печальная обречённость. Он как будто прощался с выданными на прокат шмотками, и в глазах его, кажется, навсегда поселялась вселенская грусть.

Не понимая, что так опечалило фарцовщика, я перевёл взгляд на лучащегося довольством и оптимизмом Васю и, надо сказать, тут было "всё в порядке". Как и следовало ожидать, он получал кайф от созерцания "дела рук своих" и, я бы даже сказал, испытывал некоторый триумф.