СССР книга 3. Поющий волк в овечьей шкуре

— Стоять! — Негромко но, с явно выраженной угрозой, предостерёг его Позняков от необдуманных действий. И, дабы у того не возникло никаких иллюзий, процитировал. — Сопротивление работникам милиции карается лишением свободы, сроком до двух лет.

— Я что теперь, в своём доме не хозяин? — Почти прорычал цыган. — Да вы, менты, вообще беспредел творите!

— Поговори у меня. — С ленцой и таким добродушным видом, что даже у меня мурашки пробежали по коже, предложил Позняков. И для острастки напомнил. — Оскорбление сотрудника органов при исполнении карается заключением под стражу на тот же срок.

Дядька засунул руки в карманы и, с недовольным видом, отвернулся к стене. Разве что не плюнул на пол. Хотя, если б и харкнул, так это ж его дом. Хозяин — барин, как говорится.

Ну а я, тем временем, начал неторопливо и методично водить мальчишку по комнате. Краем глаза отслеживая его реакцию и, каким-то неведомым образом считывая частоту пульса, дыхания и даже ощущая подающие невербальные но — вот «мамой клянусь»! — совершенно отчётливые и очень информативные запахи.

Правда, интерпретировать исходящие от потеющего от волнения пацана ароматы толком не мог. Но, судя по тому, что мой внутренний ментор пока не давал о себе знать, ничего вызывающего наш интерес, поблизости не имелось.

Ткнувшись во все углы и, поняв, что ловить здесь нечего, я поволок «индикатор» в соседнее помещение. Которое «мы» обследовали с таким же, ничем не порадовавшим, результатом.

«Ещё не вечер» — Успокаивал я себя. — "Да и, даже если не найдём ничего больше, зелья, обнаруженного в отобранной у молодки кукле, вполне хватит для возбуждения уголовного дела, и направления в суд.

Так как малой не проявлял признаков беспокойства я закономерно решил, что узнал достаточно. Здесь ничего, во всяком случае, по нашему ведомству, нет. И я направился в сени. С намерением обследовать чердак и, как понимаю, имеющийся в каждом доме погреб.

Собственно, на нём и заострил своё внимание. Так как при приближении к ведущей наверх лестнице пацанёнок не волновался. А вот когда проходили по скрытому под циновкой люку в подпол, он явно напрягся и, почти незаметно но, всё-таки различимо для вашего покорного слуги, задрожал.

— Открывай! — Сдвинув ногой тростниковую циновку, приказал я.

— Тебе надо, ты ищи! — Проявив характер, зло буркнул щенок.

— Иш, какие мы гордые! — Хмыкнул я, попутно отвешивая засранцу леща.

Но, усугублять и давить голосом, не стал. А, наклонившись и поминая врага Создателя и одновременно прося у Всевышнего прощения, откинул ведущую в подвал преграду.

— Сам полезешь, или пендаля дать? — Дружелюбно осведомился я у своего невольного проводника. И, поскольку тот никак не решался, взял того за ухо и легонько крутанул.

— Пусти-и! — Пискнул гадёныш и, когда я выполнил просьбу, начал спускаться вниз.

Чтобы, через пару секунд щёлкнув выключателем, осветить довольно-таки большое помещение. Вдоль стен которого были устроены стеллажи. Уставленные разнокалиберными, в основном трёхлитровыми, банками с солениями и варениями.

Пол был цементным, и чисто выметенным. Стены — бетонными. Не оставляющими никакого простора фантазии своим аскетизмом.

А вот стоящая в свободном углу столитровая бочка с капустой, вызвала явную и однозначную реакцию моего осведомителя.

Приоткрыв деревянную крышку, я лениво пошурудил торчащей внутри деревянной палкой. Которой рачительные хозяева время от временя «протыкивали» квашение, выпуская лишние газы.

Но по ехидной ухмылке мелкого, было понятно, что здесь «холодно».

«Значит, под ней». — Устало предположил я, водворяя сбитый из досок и довольно-таки увесистый кругляш на место.

И, отпустив пацана, взялся обеими руками за дубовую тару и, почти без усилий, сдвинул кадку в сторону.

— Чтоб ты сдох! — Пожелал мне, невольно сдавший мне ухоронку цыганёнок. — И, пулей рванув наверх, что-то заорал на своём, ромаловском.

— Что там у тебя? — В люке показалась голова Василия. — Нашёл?

— Да! — Жизнерадостно подтвердил я. — И, выбираясь наружу, уточнил. — Под капустой.

Дальше последовала рабочая рутина. С вызовом понятых, найти которых оказалось той ещё морокой. К счастью, Позняков, наплевав на негласные правила, привлёк для этого двух рядовых милиционеров.

Они что, не граждане, в конце концов? И, как и любая соседняя бабка, тоже имеют право быть свидетелями при обнаружении тайника с наркотиками.

Меня, как отработавшего «на пять» майор избавил от участия в этой нудятине. Предложив посидеть в — теперь уже нашей! — машине.

Что я и сделал. Проигнорировав ехидное «разрешение» Василия «покрутить баранку» и не обратив внимание на запрет «только не сигналь»!

Тоже мне, «старший брат» нашёлся. Правда, огрызаться и обещать при случае дать в ухо, не стал. Всё-таки, мы солидные люди. При исполнении и облечённые властью. И негоже устраивать детскую возню в песочнице при подозреваемых.

На всё, про всё ушло минут сорок. После чего «будулая», сопровождаемого воем жены и дочки, погрузили в арестантский отдел второго патрульного УАЗика и мы направились в ГУВэДэ.