СССР книга 3. Поющий волк в овечьей шкуре

И, оттого, как именно она отработает дебют, зависит очень и очень многое.

Ещё в самолёте, бегло пробегая набор стандартных, для передач такого формата, вопросов, Юля пренебрежительно фыркала.

Кто тут у нас? Младший лейтенант милиции… Распределённый в Свердловск из Пярнусской школы и вынесший девочку из горящего вагона. Совершив подвиг и спасший ребёнку жизнь.

Переданные по телетайпу скупые строки давали понять, что юноша мнит себя кем-то вроде барда. И даже записал какую-то, явно исполненную под гитару песенку.

«Тоже мне, звезда районного разлива»! — Иронично морщила симпатичный носик девушка. — «Оклад восемьдесят рублей, койко-место в общежитии и, в перспективе, карьерный потолок, в виде звания майора. Да и то, дадут перед самым выходом на пенсию».

Так, привыкшая мыслить московскими мерками думала о герое своей дебютной передачи юная небожительница.

Действительность оказалась почти такой, как и представлялась Юле. Поселённая в ведомственную гостиницу, которая, по её мнение больше соответствовала статусу зачуханного клоповника, она не смогла толком отдохнуть.

Новое место, казённая мебель и масса, с её точки зрения, негативных впечатлений, привели к тому, что девушка проспала.

Будить её пришла дежурная по этажу, которой позвонили с телестудии. Что тоже не добавляло хорошего настроения и, самое главное, рабочего, позитивного отношения к делу.

Наспех умывшись и кое-как накрасившись, она вынуждена была брать такси. Так как служебную машину, несмотря на статус «столичной гостьи» и «дедушкиной внучки» за ней не прислали.

В общем, в съёмочный павильон Юлия Владимировна Подгорная вошла не в самом прекрасном расположении духа. Скорее, наоборот. Всё, в том числе и будущий герой её первой передачи, бесило неимоверно.

Встретившая её режиссёр, пожилая тётка за тридцать оставила равнодушной. Проводила, и ладно.

Потом пришлось провести какое-то время в гримёрной. Где ещё одна старуха что-то ужасное делала с её лицом. И, заранее недовольная результатом Юля, вынуждена была ещё минут десять провести перед зеркалом, чтобы нанести завершающие штрихи и не выглядеть кикиморой перед камерой.

Прикреплённая к ней представительница администрации терпеливо дожидалась снаружи. И, в конце-концов, они таки добрались до съёмочного павильона.

Едва переступив порог, Юля наткнулась взглядом на совсем юного пацана. Почти мальчишку. На вид ему было лет семнадцать, а простецкое выражение лица совсем не вязалось с работником органов внутренних дел.

«Бред какой-то»! — Скривив губы, подумала она, «это что, розыгрыш»?

Однако подспудный интерес, который вызвал в ней этот загадочный паренёк, отчего-то заставлял сердце биться чаще и испытывать странное томление внизу живота.

Растерявшись и, оттого начав злиться ещё больше, Юля состроила презрительную гримаску и приняла гордый и независимый вид.

«Ещё посмотрим, что ты за цаца такая»! — Злясь на весь мир и саму себя, размышляла она. — «Подумаешь… песни он пишет»!

Сопровождавшая её местная чиновница назвала её имя. Мальчишка представился в ответ и, словно тут был главным, то ли спросил, то ли распорядился.

— Можем начинать?

«Тоже мне, командир нашёлся». — Фыркнула Юля.

Этот наглец, бесивший своим спокойствием привыкшую к совсем другой реакции парней Юлю, просто выводил из себя.

Но, поскольку за время учёбы её накрепко вбили в голову, что работа прежде всего, девушка взяла себя в руки и, стараясь сдержать невесть откуда появившуюся дрожь в голосе, подтвердила.

— Да, давайте приступим.

Потом, ослеплённая софитами и сопровождаемые довольно-таки громким шумом, издаваемым камерами, она начала задавать стандартные вопросы. Благо, на память никогда не жаловалась. Да и набор был, как уже говорилось, в общем-то привычным.

Родился, окончил школу милиции. Приехал в Свердловск по распределению.

Про работу ответил коротко. Мол, ежедневно выполняем поставленные руководством задачи. Стараясь идти в ногу со временем и пользоваться достижением современной науки.

О совершённом же благородном поступке сказано было и того меньше. Мол, «услышал, что в сошедшем с рельсов вагоне осталась девочка и, ни секунды не раздумывая, побежал спасать».

Полученную травму парень описал коротко и лаконично. «Не помню». Правда, не забыв поблагодарить сотрудников военного госпиталя за хорошо проделанную работу.

Персонально упомянув Якова Моисеевича, Льва Абрамовича и Елизавету Семёновну. Так же тёплых слов удостоилась санитарка «баба Катя» и, что отчего-то вызвало непроизвольный зубовный скрежет, младшая медсестра, Вера Иванова.

— Спасибо тебе, Вера, за твои нежные руки и душевную теплоту. — Ворковал прямо в камеру этот несносный мальчишка. — Вряд ли я смог так быстро оправиться без твоей неустанной заботы.

Незнакомая и ни разу не видимая «Вера» тут же была занесена в разряд «врагинь». И не потому, что Юля осознавала причину а… просто так. На всякий случай. Так как абы кого, так тепло и нежно, благодарить не будут.

«Ишь, мымра деревенская». — Негодовала про себя обозлившаяся Юля. — «Наверняка воспользовалась шоковым состоянием пациента и втёрлась в доверие».