СССР книга 3. Поющий волк в овечьей шкуре

К слову, ежели не борзеть и не выходить за общепринятые рамки, доставшихся мне денег больше, чем не десять лет хватит. В смысле, если попрут со службы и буду вынужден влачить жалкое и бездомное существование. Став бомжом и навсегда выпав из советского социума

Или «бича», как принято говорить в славном городе Свердловске в одна тысяча девятьсот семьдесят втором году.

Странно, кстати… Строй у нас социалистический. То есть, сугубо материальный и не лишённый практицизма. Наличие на небесах Создателя или, как в большинстве случаев, почему-то принято говорить «Бога» отрицается на официальном уровне.

А летоисчисление, почему-то ведётся «от рождества Христова». Нет, чтобы, «назло врагам, и на радость всем передовым людям» взять, да и объявить что сейчас «пятьдесят пятый год». По времени существования народной власти.

Ладно, не моего ума это дело. Да и, первое в мире государство рабочих и крестьян не в вакууме живёт. Торгуем с другими странами, оказываем материальную и идеологическую помощь разным «мумба-юмбам».

Короче, как есть, так есть. (Это я про «одна тысяча девятьсот семьдесят второй год», если что).

«День Космонавтики» в этом году выпал на среду. Которая, вполне естественно, была рабочим днём и отпускать нас со службы или учёбы никто не собирался.

Чтобы не прослыть балаболом я заранее обзвонил всех знакомых девчёнок и повторил приглашение. Пообещав, заодно, провести мимо вахтёрш и дружинников, ежели таковые будут иметь место быть.

Хотя, если честно, не очень-то верилось в какой-то особый ажиотаж.

Ну, мероприятие. Ну, лабает ансамбль. Так, ежели разобраться, такого счастья на каждой танцплощадке в нашем городе хватает.

Разумеется, наличие собственного репертуара добавляло в наше выступление изюминку. Но, народ-то о нас совсем ничего не знает. Во всяком случае, пока.

Да, если «звёзды сойдутся», «карта ляжет» а у кого-нибудь из сильных мира сего не зачешется левая пятка вкупе с внезапно прорезавшимся геморроем, может быть, мы и «взлетим».

Но загадывать или, тем более, самонадеянно строить какие-то, далеко идущие планы, я бы поостерёгся.

Песни-то у меня, ничего так. Да и народу, вроде бы нравятся. Но, пока не сыграли, тьфу-тьфу-тьфу, луче не торопить события.

Пока возился с очередной порцией документов, то и дело раздавались звонки. И, всякий раз моля Создателя, чтобы никто не ушёл в мир иной насильственным способом, я с замиранием сердца брал трубку. Чтобы услышать кого-нибудь из членов ансамбля или сгоравшую от нетерпения Юля.

«Да чтобы вам… хорошо было»! — Отчитавшись о готовности и, в который уже раз, заверив друзей, что «всё в силе», в сердцах и, само-собой, про себя, высказывался я. — "Ну, неужели не понятно, что телефон РАБОЧИЙ. И, по долгу службы, ничего, кроме внезапно случившийся с кем-нибудь трагедии, я ожидать не могу.

К счастью, в этот весенний и радостный для многих день, никто, проходящий по нашему с Анатоль-Викеньтьевичем и Василием ведомству не отметился.

За что я каждый раз искренне благодарил Создателя и, нетерпеливо ёрзая на стуле, ожидал наступления пяти часов. Чтобы, свалить из управления как можно скорее и до утра оказаться «вне доступа сети». (Кстати, откуда это и что, чёрт возми — прости Создатель! — значит?)

Надо ли говорить, что в шестнадцать пятьдесят девять я был «на низком старте». И, как только секундная стрелка преодолела последнее деление, быстрым шагом и с трудом сдерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, покинул кабинет.

Моля Высшие Силы, чтобы дали возможность беспрепятственно выйти из здания и, как можно скорее, скрыться из глаз любого, какое только возможно, начальства.

И, провидение таки услышало мою просьбу. Никто меня не догнал, не дёрнул и не окрикнул. Ломая планы и сообщая о том, что нам срочно предстоит выехать по какому-нибудь адресу.

Так что ваш покорный слуга, волевым усилием ограничивая скорость, и стараясь не помчаться мелкой рысью, дошкандыбал до остановки общественного транспорта и вскочил в первый попавшийся автобус.

С одной стороны некрасиво, конечно. Стараться побыстрее свалить со службы.

Но, ежели разобраться, мы не занимаемся профилактикой правонарушений. На это есть участковые и детские комнаты милиции. Наш отдел расследует «постфактум». То есть уже случившиеся преступления. И, их специфика такова, что потерпевшим, по большому счёту, уже всё равно.

Торопиться им, бедолагам, некуда. А тот, кто должен быть пойман, рано или поздно, всё равно ответит за содеянное.

В общем, совесть меня не мучила и, сделав положенное количество пересадок я, наконец, добрался до вожделённого Дома Офицеров.

Где застал вполне себе рабочую обстановку и деловитую суету. Техники в робах таскали аппаратуру, кабеля и прочую телевизионную лабутень.

Юля с важным видом наблюдала но, наверное потому, что всё-таки была не местной, а прикомандированной, вмешиваться не решалась. Хотя, невооружённым глазом было видно, что юной «начальнице» время от времени хочется вставить свои «пять копеек» и немножечко «порулить».

Что ж, ещё одни плюс ей в карму. В уме и сдержанности красавице не откажешь.