СССР книга 3. Поющий волк в овечьей шкуре

Особых изысков гитарной партии в этой, приятной и хорошо ложащейся на слух, песенке, как вы помните, не было. Так что, мы с Вадимом просто поддерживали гармонический ряд. Правда, заранее договорившись, старались зажимать струны в разной аппликатуре.

Для «красивости звучания» и введения в заблуждения страдающих особым перфекционизмом зрителей. А то ведь не дело, когда оба гитариста «чешут» одинаковыми аккордами.

Придуманной мной красивое соло исполнял трубач, а я просто любовался, блестевшей мокрыми от счастья глазами и воодушевлённо поющей Верой.

— Ну, кто теперь? — Когда затихли последние ноты, поинтересовался Сергей. И, приблизившись, так как громко выражающая одобрение толпа не давала толком пошептаться, склонился к супруге. — Может ты, Вик? Ягоду-малину? — И, на ходу составляя план завершения концерта, перевёл взгляд на меня. — А закончит Коля знаковой «Город-Свердлов»?

— Мальчики… — Немного смущаясь, с запинкой пролепетала Виктория. — А можно… Завершающую песню спою я?

— Да, пожалуйста… — Видя, что для нашей клавишницы это почему-то важно, моментально согласился я. — И, не желая вступать с её мужем в дискуссии, вернулся на своё место.

В конце-концов, Вика споёт ничем не хуже меня. А, ежели для какого-то карьерного роста, или иных подковёрных хитростей ей это нужно — да пожалуйста!

Тысячу раз не жалко, да и вообще. В свете последних, так сказать, «теневых событий» моей непутёвой жизни, большой вопрос, стану ли я подвизаться на поприще эстрадного певца.

Ведь, живу-то не в стерильном вакууме. И умных людей в уголовном розыске города Свердловска хватает. Так что, разгадать мои немудрящие хитрости и вычислить пошедшего в разнос меня, для опытного профессионала — раз плюнуть.

И, хотя очень надеюсь, что этого не случится, мысленно я готовился податься в бега. О сидении в лагере, среди толпы озлоблённых на весь мир зеков, в общем и целом, даже не задумывался.

Так как, сам не знаю откуда, была уверенность, что смогу слинять от любой погони. И, перейдя на нелегальное положение, затеряться на просторах нашей, занимающей одну шестую часть света, огромной Родины.

Благо, достаточное количество денег для этого у меня имеется. А обзавестись паспортом тоже не казалось мне какой-то, слишком уж большой проблемой.

Кстати, никаких переживаний или, упаси Создатель, угрызений совести по поводу содеянного я не испытывал. Причём, от слова «совсем».

А, знаменитое Жегловское «вор должен сидеть в тюрьме», тоже почему-то казалось, половинчатой и, совершенно не решающей проблему криминогенной обстановки, мерой. (Кстати, кто такой этот самый «Жеглов» и где, вообще, эту фразу я мог слышать?)

Все эти, проносящиеся в голове мысли не заняли слишком много времени и, так как барабанщица уже отдала отсчёт, а стоящая за клавишами Вика успела два раза проиграть первые такты вступления, я не желая отрываться от нашего, хорошо сыгранного коллектива, ударил по струнам.

Добрый вечер, город мой

Околдованный мечтой

Город твист, город джаз

Город рок-н-ролл

Пел я. С удовольствием наблюдая, как все, пришедшие в этот чудесный вечер на площадь люди, задорно пританцовывают.

Мы доиграли песню до конца. Духовая секция снова отработал на «…ять» и, понимая, что пора закругляться, Вика с Верой поменялись местами.

Занявшая место солистки Вика встала у микрофона, а Верочка положила руки на клавиши.

Мы сыграли «Ягоду-малину» но, на удивление, реакция зрителей была… скажем так, чуть-чуть ниже среднего. Народ вяло похлопал и, рассчитывавшая на совсем другой эффект и, как следствие, обиженная таким незаслуженно холодным приёмом Вика расстроилась.

— Эх, надо было что-то более быстрое исполнить. — Задумчиво почесал затылок Сергей.

Причём, сделал это, не выпуская медиатор из пальцев. Отчего я, поняв, что у этой маленькой пластмассовой штучки появилось ещё одно назначение, растянул губы в улыбке.

— И ничего не вижу смешного! — Хмуро глянула на меня Вика. И, видимо решив, что «пусть будет, как будет», спросила. — Ну что, кланяемся и закругляемся?

Однако у «достопочтимой публики» на сей счёт было иное мнение. Которое она и озвучила громкими выкриками.

— Про девок давай! — Безапелляционно потребовали у нас. — Давай про наших девок!

Не желая расходиться после «понизившей градус» песни, толпа вначале несмело, а потом всё громче и громче зароптала и, хлопая в ладоши, заревела.

— Самая, самая, самая красивая…опа!

Не ожидавшие такого внезапного и, прямо скажем, немножко неожиданного «влияния искусства на массы», мы растерянно посмотрели друг на друга.

Так как песенка эта, из-за этого самого, завершающего последний припев слова казалась несколько… фривольной, что ли.

Мы дружно перевели взгляд на «царскую ложу». Но, сидящий рядом с «небожителями» директор, широко раскрыл глаза и, дистанцируясь от принятия решения, пожал плечами.

Мол, «вы эту кашу заварили — сами теперь и расхлёбывайте».

И, наконец, видимо пришедший в благодушное настроение Борис Николаевич, разрешающе махнул рукой. И, дабы ни у кого не возникло сомнений, встал и громко скомандовал.