СССР. Незавершенный проект

Ленин подходил к данному вопросу не с узко национальной точки зрения, а с мировой. Это означало, что Россию следует рассматривать не изолированно, а как часть мировой системы капитализма. По его мнению: «Поскольку крупная промышленность в мировом масштабе есть, постольку, бесспорно, возможен непосредственный переход к социализму»[49]. С его точки зрения, общий вектор движения мировой истории не может измениться от того, каким конкретным образом и в каком порядке будет происходить рост производительных сил и формирование культурных предпосылок социализма в той или иной стране.

Рост производительных сил и культуры, по Ленину, может совершаться как в условиях политического господства буржуазии, так и в условиях диктатуры пролетариата. В последнем случае такой рост может быть даже более быстрым (не будет социальной поляризации, безработицы, больших затрат на военные цели и т. д.), в чем остро нуждалась, Россия, вступившая на путь капиталистического развития намного позднее западных стран. Ленин писал: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, потом

уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы»[50].

Однако данное общее решение вопроса о возможности продвижении Советской России к социализму не означало знания того, какую конкретно политику следует избрать в создании и становлении нового общества.

У Маркса и Энгельса, как уже отмечалось, на этот счет не было нужных ответов. Поэтому, исходя из самых общих теоретических соображений, и увлекаемое революционным энтузиазмом масс руководство страны решило приступить сразу к созданию коммунизма в отсталой и разрушенной войной стране. Отсюда родилась политика «военного коммунизма».

Она была не только вынужденной мерой в условиях начавшейся гражданской войны, как об этом писалось во многих советских учебниках: в ней помимо необходимых и реальных мер, была попытка осуществления явно утопических идей, связанных, например, с требованиями немедленной отмены денег, осуществления продразверстки, реализации на практике бесплатного жилья, столового питания, проезда на транспорте, почты, газет и т. д. Ленин прямо признавал: «Мы решили, что крестьяне по разверстке дадут нужное нам количество хлеба, а мы разверстаем его по заводам и фабрикам, – и выйдет у нас коммунистическое производство и распределение»[51]

.

Однако в ходе такой политики уже вскоре возник всеобщий политический кризис, проявившийся особенно сильно в Кронштадтском мятеже с его лозунгом «Советы без коммунистов» и вооруженном восстании крестьян в Тамбовской губернии. Крестьяне приняли Советскую власть, давшую им землю, но были против политики «военного коммунизма», не дающей им возможность эффективно и выгодно пользоваться этой землей.

В этой связи Ленин заговорил о самом крупном общенациональном кризисе после Октябрьской революции, о крупной «ошибке» и даже «поражении» большевиков в этой политике. В частности он писал: «Мы рассчитывали – или, может быть, вернее будет сказать: мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку»[52]

.

В итоге, он предложил решительно от такой политики отказаться, то есть отменить непродуманную «кавалерийскую атаку» на капитализм, и осуществить своими руками своеобразный «термидор» в стране.

К «термидору» тогда призывали многие меньшевики в России и оппоненты Ленина за рубежом, предлагавшие, по сути дела, вернуться назад к капитализму. Но Ленин решает провести «термидор» таким образом, чтобы сохранить общее направление и главный критерий социалистических преобразований – удовлетворение интересов трудящихся и, прежде всего крестьянства, составлявшего тогда абсолютное большинство народа.

Так началось осуществление новой экономической политики (НЭП), которая исходила из признания примата многоукладной экономики в России. Ее суть сводилась к борьбе таких экономических укладов как социализм и госкапитализм, с одной стороны, и мелкотоварное производство и частнохозяйственный капитализм, с другой. В этой борьбе вопрос стоял остро: кто кого? Либо Советская власть сумеет овладеть мелкобуржуазной стихией, либо ею овладеют капиталисты и тогда будет конец Советской власти. В социальном плане эта дилемма выглядела так: либо крестьяне пойдут за рабочим классом к социализму, либо они повернут назад к прежним буржуазным порядкам. Следует подчеркнуть, что после политического и военного свержения помещиков и буржуазии решение этой дилеммы могло проходить только в мирных формах экономической борьбы и конкуренции различных укладов.