СССР – потерянный рай

Его слово было крепче стали, но это не значило, что он не пытался нас объегорить – результатом работы его ума были деньги, и ему доставляло удовольствие шевелить мозгами. Как-то мы заключили с ним договор, по которому отдавали только ему одну марку ферросилиция, но взамен он был обязан регулярно повышать закупочную цену. А тут спад на рынке, цены на ферросилиций падают, но договор есть договор, и я требую у его представителя в Москве, чтобы «Минрэ» подняло цену хотя бы на 1 доллар. Тот не может, так как у него четкие инструкции от Роже удержать прежнюю цену. А речь шла о пустяковой продаже – что-то около 3000 тонн. Я настаиваю, представитель звонит в главный офис в Люксембурге, Роже болен гриппом и сидит дома. В офисе не решаются поднять цену и звонят больному Эрманну, тот упирается, я тоже упираюсь. Часа через два Роже все же приезжает в офис и начинает мне рассказывать про спад на рынке, я все это знаю, но договор есть договор. Мне уже стало смешно, так как мы уже часов 5 торговались, в конце концов, хохол передавил еврея, Роже повысил цену на 50 центов, т. е. он не уступал мне, по сути, 1,5 тысячи долларов. Это Роже с одной стороны. А вот с другой. Гуляли мы с ним по Ермаку, я показал стадион, сказал, что у завода есть различные любительские спортивные команды. Он ничего не сказал, но через месяц приходит в адрес завода контейнер с абсолютно полным комплектом спортивной формы для всех видов спорта. То есть для футболистов – бутсы, кроссовки, гетры, комплект футболок и трусов, летний и зимний тренировочные костюмы. Все фирмы «Адидас», на всей форме надписи, свидетельствующие, что это команда Ермаковского завода ферросплавов. Все это в подарок.

Как-то в Ермаке стало плохо его сотруднику, по-моему, у того был приступ аппендицита. Наши врачи оказали помощь, но от операции иностранцы отказались и увезли больного в Люксембург. Через месяц на завод, но в адрес больницы, приходит контейнер, забитый медикаментами. Врачи только руками развели – годились аспирин и одноразовые шприцы, а на подавляющую массу остальных медикаментов не было разрешения нашего Минздрава. То есть деньги для Роже не были фетишем, он жил своими идеями.

И во второй половине 90-х у него возникла идея объединить в тесном сотрудничестве СССР и ЮАР. Его доводы (цифры помню не точно, но порядок их сохранен): СССР и ЮАР вместе обладают чуть ли не 90 % мировых запасов хрома и марганца, около 60 % железных руд и угля и чуть ли не всеми запасами золота и алмазов. «Если вы объединитесь, – горячился Роже, – то монопольно установите цены на это сырье и задвинете эту сраную Америку на то место, которое она заслужила. Кроме этого, у ЮАР нет нефти, а у вас она есть, – развивал свою мысль Эрманн, – кроме этого, товары промышленности СССР неохотно берут на внешнем рынке, а в ЮАР есть 30 млн негров, которые этот товар возьмут».

Эрманн, конечно, понимал, что это вопрос не нашего и его уровня, но логично считал, что если сближение СССР и ЮАР начнется на уровне фирм, то это будет способствовать и сближению политиков. И он начал финансировать этот свой проект. Сначала он пригласил и финансировал приезд к нам на завод двух ферросплавщиков из ЮАР, мы их приняли, показали завод, тепло посидели и пообщались. В ответ они пригласили нас, и Роже повез в ЮАР Донского и меня.

Это был 1990 год, и мы там были чуть ли не первыми настоящими русскими – на нас как на чудо морское смотрели даже белые, с которыми мы встречались, а со стороны негров отношение было такое, что меня просто распирало от гордости, что я гражданин СССР. Захожу в магазин купить сувениров, это был большой универмаг, но оказалось, что в нем работают только негры, возможно, он и был для негров. Объясняюсь с продавщицей, и она меня спрашивает, кто я. Я отвечаю, что русский. Она отнеслась к этому довольно равнодушно, но спросила, где я живу. Я ответил, что в СССР. Она переспросила, я опять подтвердил, что в СССР. У девушки глаза на лоб полезли, и она начала кричать, созывая всех остальных, а те, когда поняли, что я не эмигрант, а настоящий гражданин СССР, начали пожимать мне руку каким-то особенным способом и вообще смотрели на меня с обожанием как на полубога. Я уже и не рад был купленному малахиту. Но это присказка.