Ст. сержант. Назад в СССР. Книга 5

Уже три месяца Антон Сергеевич пил каждый день, потому что не видел иного выхода. Жизнь и служба зашли в тупик. Моральное состояние было ниже плинтуса. Семьи не было, а перспективы с дальнейшей карьерой практически скатились на самое дно. Антону недавно стукнуло сорок два года…

Вдруг противно затренькал старенький телефон. Давно нужно было его починить, да все техника не было.

Он звонил редко, не чаще пары раз в неделю.

Недовольно покосившись на пластиковый аппарат цвета слоновой кости, майор протянул к нему руку, но не рассчитал и по пути случайно зацепил бутылку «Столичной». Правда, внутри была не водка, а разбавленный спирт из лазарета. Та перевернулась, содержимое полилось во все стороны, растеклось по крышке стола, закапало на пол и на одежду. Запахло крепким алкоголем. Выругавшись, Антон все-таки снял телефонную трубку.

— Д-да, слушаю, Ветров.

Сначала было тихо. Потом оттуда послышался спокойный голос.

— У тебя нечеткая дикция, Антон. Ты что, пьешь?

— А кто спрашивает?

— Ты знаешь, кто.

Ветров чуть протрезвел — узнал голос. Это был Алекс — тот, кто отдавал ему указания. Короткое прозвище это все, что ему было известно о собеседнике. Ни настоящего имени, ни фамилии, ни должности. Просто Алекс.

— А-а… — скривился майор, словно от зубной боли. — Как ты меня нашел?

— Это не важно. Есть дело.

— Нет, — рьяно качнул головой майор, не рассчитав сил. — Я больше этим не занимаюсь.

Пару секунд было тихо. Затем тот же голос поинтересовался:

— Уверен? Подумай про последствия! Обратный путь только один…

Но Ветров был сильно пьян и думать ему не хотелось от слова совсем. Надоело быть зависимым. Хотелось просто сдохнуть, потому что надежды рухнули.

— Нет, я все. Не хочу. Больше ничего не хочу!

— М-м-м, ясно… — тихо произнес Алекс. — Ну, как скажешь…

В трубке раздались монотонные гудки. Ветров недовольно швырнул ее обратно на корпус аппарата.

— Да пошел ты… Урод хренов!

Он неистово захотел закурить. Пальцы не слушались… Чиркнув спичкой о коробок, майор не рассчитал и выронил ее. Упав на стол, все тут же вспыхнуло — майор вскрикнул, пламя перекинулось и на него…

* * *

— Жми! Жми! Пока есть возможность!

Уставший ТАБ-77, ревя двигателем и буксуя колесами по глине и песку, неуверенно заползал по склону холма. В целом, наш бронетранспортер преодолел уже километра полтора, когда появились первые признаки того, что заканчивается топливо. Звук работы двигателя изменился, машину начало трясти — были моменты, когда мы едва не заглохли.

— Ну, давай родной! Давай! Еще немного! — уговаривал его Женька, напряженно всматриваясь вперед. — Во имя карбюратора, компрессора и гаечного ключа, поехали уже!

Может эти слова имели какое-то магическое действие на технику, потому что это сработало. БТР полез дальше.

То самое плато с «баранами», что было отмечено на американской карте, находилось впереди. Дороги тут не было, просто достаточно крутой холм, истоптанный сотнями копыт. Повсюду были камни и валуны, тут и там были трещины, рытвины, овраги. Справа уходила вверх горная гряда, а у самого ее подножия виднелась та самая горная речушка, что привела нас сюда. Слева тоже располагались какие-то скалы, за которыми ничего не было видно.

Фактически, само плато располагалось на территории Пакистана, но до границы с Афганистаном тут было всего ничего — километра три, не более. Если спрыгнуть со спортивным парашютом и полететь, то наверняка можно было бы и долететь.

Одинокий БТР, на значительном расстоянии упорно преследовали духи. Даже навскидку их было человек сто, а то и больше. Снизу, из ущелья показывались все новые и новые люди. Они не стреляли, просто лезли за нами, прекрасно понимая, что наверху нам никуда не деться. Никто не стрелял, потому что в этом не было смысла. Правда, раз по нам попытались пустить реактивную гранату из ручного гранатомета, но тщетно.

Вообще, после того, как я установил в ущелье МОН-50 и она сработала, духи стали вести себя осторожнее. Шут снял парочку из своей СВД, но на ходу это делать было очень непрактично. А останавливаться нельзя — иначе встанем. Душманы сообразили, что у нас могут быть для них и другие сюрпризы, а потому вели себя аккуратнее. Да и ДШК был весьма серьезным аргументом.

— Герц, маяк еще работает? — спросил Игнатьев у связиста.

— Да, вроде… — неуверенно отозвался тот. — Тут никаких опознавательных знаков нет. Я пробовал постучать морзянкой, но судя по всему глухо. Лампы сдохли. Они и так на последнем издыхании были.

— Нас хоть кто-нибудь мог тут услышать?

— Конечно. Но для того чтобы нас запеленговать, нужно быть чуть ли не в прямой видимости. Летчикам придется смотреть в оба!

— Док, сколько патронов осталось к ДШК?

— Одна неполная лента, патронов шестьдесят. Может и меньше! — отозвался тот, проверив короб.

— Не густо!