Оказалось, что нас выжило четырнадцать человек. Девять были на ногах, кое-кто с легкими ранениями, а остальные лежачие. Из нашей группы серьезно досталось только Доку, остальные были более-менее в норме.
Целыми и невредимыми осталось только шестеро, из них Герц и как ни странно, шифровальщик Клюшкин. Именно из-за него мне пришлось возвращаться обратно и забирать чертов рюкзак с шифр дисками. Это решение вовсе не способствовало хорошему самочувствию — вероятно, несмотря на жгут, я потерял много крови.
Герц и Клюшкин торопливо оказывали медицинскую помощь раненым, распотрошив бортовую аптечку. Правда, если понаблюдать за шифровальщиком, то он больше под ногами путался, чем оказывал реальную помощь.
Лось, почти без движения, лежал в углу. Выглядел он не важно.
Шут возился со своими ранами, рядом Урду прямо зубами вскрывал упаковку стерильных бинтов.
Кэп о чем-то беседовал с командиром — но из-за шума, ничего не разобрал.
Я взглянул на свою окровавленную штанину, затянул жгут посильнее. Прямо там, на каменном плато, перед тем как обезболить, я успел воспользоваться резиновым жгутом, который всегда был наготове. По старой привычке, я намотал его прямо на приклад М-16. Правда, с НАТОвское оружие я не признавал, в течении последних лет предпочитал отечественный, нафаршированный по полной программе, АК-12. Изредка держал жгут на разгрузке, в отдельном кармашке. К счастью, пользовался я им не часто.
Судя по всему, мы летели прямиком домой. Вырвались без проблем.
Да и что могли сделать душманы «летающему танку»? Деморализованные духи, сообразив, что явился «Шайтан-Арба», в ужасе побежали обратно в ущелье, и мало кто осмелился вступить в открытое противостояние с советским штурмовым вертолетом! ПЗРК у противника не было, крупнокалиберного пулемета вроде нашего ДШК — тоже. Самое уязвимое место это либо автомат перекоса несущего винта, либо блистер кабины. Впрочем, последняя хорошо бронирована, многослойная — пулю калибра пять сорок пять или семь шестьдесят два, держит легко.
Ближайшая точка — Асадабад.
Насколько я помнил, там был небольшой военный аэродром прямо в горах, который постоянно обстреливался душманами. Обстановка там неспокойная, но выбирать не приходилось. Еще дальше располагалась только крупная авиабаза в Джелалабаде, но честно говоря, я сильно сомневался, что перегруженный Ми-24 до туда дотянет. Тут километров триста, не меньше.
Самочувствие у меня, конечно, дрянь. Нога почти не болела — действовало обезболивающее. Пробитая ранее пулей рука, ощутимо побаливала, однако боль была тупой, я к ней уже успел привыкнуть. Зато сильно гудела голова, все еще кружилась. В горле пересохло. Хотелось есть, потому что со вчерашнего вечера я практически ничего не ел. Не до того было.
Устало прикрыл глаза, но тут же открыл снова. Рядом со мной, на корточках оказался Кирилл Клюшкин.
— Макс, ты как? — громко спросил он, глядя на меня глазами размером по пять копеек. Естественно, после прошедших событий, он был в глубоком шоке, но уже успел немного отойти. Ранее сидел себе в штабе в Ташкенте, печатал секретные телеги, а тут на тебе — сначала атака на колонну, потом плен. Пытки. Затем целая серия квестов, каждый жестче и смертельнее предыдущего. Сколько раз его чуть не убили⁈
Из-за громкого шума, я расслышал сержанта с трудом. А ответил уже одними губами.
— Нормально…
Тот порылся в карманах, вытащил оттуда сложенный вчетверо лист бумаги в пятнах крови, затем протянул мне. Я сразу понял, что это тот самый бланк, который он набирал по моему указанию. Развернул, пробежался глазами — все четко. Выглядело, как добытый в бою компромат, в котором четко указывалось, когда и где произойдет авария на ЧАЭС. Эту информацию нужно было передать в контрразведку, заинтересованному лицу.
Липкими от крови руками свернул его обратно, сунул во внутренний карман своего кителя. Оказалось, что в американской полевой форме тоже есть внутренний карман, причем очень большой. Удобно.
В салоне вертолета было тесно, потолок низкий, выпрямиться никак нельзя. Ну, а куда деваться⁈
Окончив разговор, Кэп так же принялся оказывать первую медицинскую помощь.
Летели мы минут сорок. Сначала я думал, что мы сядем где-нибудь в тихом месте, чтобы раскидать вес между двумя Ми-24, но видимо командир решил, что машина и так справится. Все-таки железные яйца у наших летчиков, ничего не скажешь.
Вскоре вертолет пошел на посадку.
К счастью, сели без проблем — если бы еще и здесь что-то произошло, меня бы уже не хватило. Да и что мог сделать израненный и ослабевший десант из салона вертушки? Все были измучены до предела, едва держались. К тому же, у нас ни оружия толком не осталось, ни патронов к нему.