Стачка как бой

Основной принцип, установленный в войне и в классовой борьбе, — преимущество наступательных действий. Уже давно военные авторитеты установили, что оборона не может привести к победе. Один из крупнейших немецких военных специалистов Мольтке, — тот Мольтке, который победил в франко-прусской войне, а не тот Мольтке, который потерпел поражение в последней империалистической войне, — установил, что «армия, постоянно обороняющаяся, никогда не может победить», и поэтому вопрос о наступательной тактике имеет очень большое значение. Только обороняясь, победить нельзя.

Это наиболее элементарное и наиболее общеизвестное правило военной стратегии и тактики. Для того, чтобы вам на живом примере показать, как нужно и как не нужно руководить забастовкой, я хочу остановиться на примере последней всеобщей забастовки в Англии, где очень ярко выявились все отрицательные стороны руководства и весь вред и предательский характер такого штаба.

Основное, что бросалось в глаза каждому наблюдателю во время всеобщей забастовки 1926 г. в Англии, что наиболее ярко выступало перед каждым, кто мало-мальски интересовался событиями в Англии, — это разница между тактикой руководящего штаба рабочих и тактикой руководящего штаба буржуазии. Руководящим штабом бастующих был, как вы знаете, Генеральный совет трэд-юнионов; руководящим штабом господствующих классов было правительство Болдуина.

Каковы основные черты, выявившиеся на протяжении этой 9-дневной всеобщей стачки? Это — наступательная тактика со стороны правительства и оборонительная тактика со стороны Генерального совета. В то время как правительство до и во время забастовки подняло и мобилизовало все свои силы для наступления на рабочих с тем, чтобы дезорганизовать, сломить их сопротивление, и с каждым днём усиливало своё политическое и, в частности, военное наступление (мобилизация военных частей), Генеральный совет декламировал о том, что он только защищается, что он не ставит себе никаких политических задач и что он и не думает переходить в наступление. Вообще в принципе такая аргументация возможна. Возможен такой стратегический манёвр, когда, наступая, мы говорим, что защищаемся. Вы помните, что в Октябрьские дни, уже после того, как мы создали военно-революционный комитет в Петрограде, мы продолжали кричать о том, что мы защищаемся. Это был определённый стратегический с нашей стороны манёвр. Мы говорили, что мы защищаемся, что мы обороняемся, а на самом деле мы вели бешеное наступление. Но далеко не такую тактику проводил Генеральный совет. Он действительно только лишь оборонялся и ничего не делал для того, чтобы переходить в наступление. А между тем генеральный штаб господствующих классов, т. е. враждебная армия, наступала по всей линии.

Второе, что также бросалось в глаза‚ — это то, что буржуазия с самого начала поставила вопрос об этой стачке на политическую почву, на почву: класс против класса. Буржуазия, наступая на рабочих, кричала, что эта забастовка политическая, ибо выступление миллионов рабочих с какими бы то ни было требованиями есть выступление против существующего строя. Это по существу было конечно правильно. А что делал генеральный штаб рабочей армии, что делали генсоветчики? Они говорили: никакой политики, забастовка имеет чисто экономические цели и задачи, она преследует только лишь цель помочь горнякам отстоять свои 10–12% заработной платы, и, выступая перед рабочими массами с такого рода освещением этой забастовки, затушёвывая значение многомиллионной забастовки, генеральный штаб рабочей армии связывал по рукам и ногам эту армию, ибо армия не видела главной цели, армию вели с завязанными глазами.

Третье, что обращало на себя внимание, — это то, что генеральный штаб английской буржуазии проявил огромную смелость и гибкость в борьбе, тогда как генеральный штаб трэд-юнионов проявил робость, косность, трусость и бесстыдное предательство, боясь, как бы из этой забастовки что-нибудь не вышло, как бы массы не вышли из повиновения, как бы вместо узких целей, которые были поставлены забастовке, не выплыло на свет божий нечто большее. Смелость и гибкость манёвра у одной стороны, трусость, традиционализм и намеренный предательский отказ от элементарных правил борьбы, тупоумие и непонимание — у другой. Я сказал «непонимание» в условном смысле. Руководители Генсовета понимали, к чему это ведёт, и намеренно затушёвывали характер и содержание борьбы, иначе говоря, они намеренно суживали, намеренно ограничивали, намеренно вгоняли в колодки то движение, которое могло в огромной степени разрастись и принять угрожающий для буржуазии характер.