Стадо Гериона

Старший инспектор Джепп задумчиво посмотрел на маленького бельгийца.

— Совсем не то, что мне хотелось бы, Пуаро, — сказал он с сожалением. — Терпеть не могу длинноволосых фанатиков, которые всякой чушью забивают головы женщинам. Но этот малый держит ухо востро. Подловить его просто не на чем. Выглядит странновато, но совершенно безобидный.

— А что вам вообще удалось узнать об этом докторе Андерсене?

— Когда-то он был подающим надежды химиком, но вроде бы за то, что мать у него еврейка[9], его выгнали из какого-то немецкого университета. Интересуется разными восточными штучками, посвящал этому все свободное время и даже публиковал кое-какие статьи — по мне, так бредовые.

— То есть не исключено, что он и в самом деле религиозный фанатик?

— Похоже на то.

— А как насчет тех имен и адресов, что я вам передал?

— Никаких зацепок. Мисс Эверитт умерла от язвенного колита. Доктор уверен, что никаких фокусов там не было. Миссис Ллойд скончалась от воспаления легких. Леди Вестерн от туберкулеза — страдала им много лет, задолго до того, как связалась с этими блаженными. Мисс Ли умерла от тифа, который, как считают, подцепила где-то на севере Англии. Три из них заболели и умерли дома, а мисс Ллойд — в гостинице на юге Франции. Со Стадом Пастыря или резиденцией Андерсена в Девоншире их кончина никак не связана. Скорее всего, невероятное совпадение. Все стерильно, как в аптеке.

— И тем не менее, mon cher, — вздохнул Пуаро, — меня не оставляет ощущение того, что мне предстоит совершить десятый подвиг Геракла, а доктор Андерсен не кто иной, как великан Герион, которого я должен уничтожить.

— Послушайте, Пуаро, — во взгляде Джеппа мелькнула тревога, — вы что, тоже начитались каких-то странных книжонок?

— Мои замечания, если вы способны что-либо замечать, всегда разумны и как нельзя более уместны, — с достоинством ответствовал Пуаро.

— Вам впору самому основать какую-нибудь секту, — съязвил Джепп. — А главным постулатом пусть будет: «Нет никого умнее Эркюля Пуаро — мудрейшего среди смертных, во веки веков, аминь». И так повторять день за днем.

3

— Что мне здесь нравится, так это покой, — восторженно сказала мисс Карнаби, жадно вдыхая воздух.

— А что я тебе говорила, Эйми, — отозвалась Эммелин Клегг.

Подруги сидели на склоне холма, любуясь чудесной синевой моря. Ярко зеленела трава, а земля и утесы казались огненно-красными. Имение, известное с некоторых пор под названием «Святилища Зеленых Холмов», располагалось на мысу площадью примерно в шесть акров[10]. С большой землей мыс соединяла совсем тонкая полоска суши, так что это был почти остров.

— Вот та красная земля, — с надрывом произнесла миссис Клегг, — светозарная и обетованная, там должно свершиться троичное предначертание.

— Учитель так чудесно говорил об этом вчера, на вечерней службе, — вздохнула мисс Карнаби.

— Погоди, — отозвалась ее подруга, — ты еще не видела сегодняшнего празднества. Вечером — Разгар Пастьбы.

— Я жду его с таким нетерпением, — призналась мисс Карнаби.

— Это такое чудо… ни с чем не сравнишь, — заверила ее миссис Клегг.

В «Святилище Зеленых Холмов» мисс Карнаби приехала за неделю до описываемых событий в весьма решительном настроении. «Ну что это за чушь? Эмми, ты же умная женщина…» и т. д. и т. п.

Беседуя с доктором Андерсеном, она не скрывала своих чувств.

— Мне бы не хотелось создать у вас ложное впечатление о себе, доктор Андерсен. Мой отец был священником Англиканской церкви, и я всегда была тверда в вере. Языческие учения не для меня.

Высокий златовласый доктор снисходительно взглянул на сидящую напротив в воинственной позе пухлую даму и улыбнулся понимающей улыбкой.

— Дорогая мисс Карнаби, — сказал он, — вы — подруга миссис Клегг, и уже поэтому мы вам рады. И поверьте, наше учение — не язычество. Мы чтим все религии и ко всем верующим относимся с равным уважением.

— Этого быть не должно, — отрезала непреклонная дочь преподобного Томаса Карнаби.

— «В доме Отца Моего обителей много…»[11] — откинувшись на спинку стула, произнес своим звучным голосом Учитель. — Помните это, мисс Карнаби.

— Он и в самом деле очень красивый мужчина, — признала после аудиенции мисс Карнаби.

— Да, — согласилась миссис Клегг. — А какая у него душа! Просто ангел!

Мисс Карнаби не возражала. Она тоже ощутила это, какую-то ауру духовности, чего-то неземного.

Усилием воли она взяла себя в руки. Не затем она явилась сюда, чтобы подпасть под обаяние, духовное или не очень, Великого Пастыря. Мисс Карнаби представила себе Эркюля Пуаро. Он казался сейчас бесконечно далеким и чересчур уж мирским…

— Эйми, — сказала себе мисс Карнаби, — возьми себя в руки. Вспомни, ради чего ты здесь.

Но чем дальше, тем больше она чувствовала, как зачаровывают ее «Зеленые Холмы». Покой, простота, вкуснейшая, хоть и простая еда, красота служб с песнопениями о Любви и Поклонении, безыскусные трогательные слова Учителя, взывающие к самым лучшим и чистым помыслам… Здесь не было места раздорам и мерзостям мира. Здесь были только Покой и Любовь…