Стая

Кто-то связал мне ноги, другой милиционер заломил мне руки и тоже связал.

– Коли давай, – сказал кто-то. – Не потащим же мы его по улицам, когда он орет и кусается.

Я потерся носом о снег, стирая кровь. Приподняв голову, я заглянул в глаза Везунчику. «Мне так жаль», – сказал он.

– Везунчик, дружище, – простонал я.

Он раньше никогда не говорил со мной.

Что-то острое вонзилось в мою шею. Тепло разлилось по моему телу, голова закружилась, в желудке поднялась тошнотворная сладость. Последним, что я успел увидеть, были карие глаза Везунчика.

Глава 50

Реутово

– О боже, какой грязный беспризорник, – сказал кто-то.

– Ага, воняет-то как! – поддакнул кто-то другой.

Голова, ноги, каждая клеточка моего тела ныли от боли. Ну почему они просто не оставят меня в покое?

Чья-то рука схватила меня за ботинок.

– Нет! – рявкнул я.

Мои глаза распахнулись. Мне не пережить зиму без ботинок. Я не смогу искать еду для псов без ботинок!

Но я уже был не на улицах Города. Я находился в чересчур светлой, чересчур жаркой комнате. Тут пахло мылом и отчаянием. И меня окружали не мои псы, а какие-то люди в зеленой форме и белых халатах.

Охнув, я зарычал и в отчаянии закрутил головой, пытаясь найти выход. Тут не было запруженных людьми улиц, на которых можно затеряться. Не было полуразрушенных домов, в которых можно спрятаться. Было лишь крошечное окошко под самым потолком…

Вскочив, я бросился к двери.

– Осторожно! – вскрикнула женщина в зеленой форме.

– Держи его! – скомандовал мужчина в белом халате.

Я вцепился в дверную ручку. Но она не поворачивалась.

Я повернулся к этим людям, захватившим меня в плен, оскалился и сунул руку в карман в поисках ножа. Ножа не было.

А потом я вспомнил ресторан и милицию, Луну, Месяца и Везунчика в той сетке, вспомнил, как пытался освободить их, вспомнил кулак, ударивший меня в челюсть, вспомнил руку на моей шее, вспомнил глаза Везунчика.

Я всхлипнул. Вдруг им не удалось выжить?

Ко мне потянулась рука. Я изо всех сил впился в нее зубами. Кровь наполнила мой рот. Мужчина в белом халате завопил от боли. В его глазах я увидел ужас и отвращение.

Я бросился под каталку, стоявшую в углу крохотной комнатенки. Я смотрел, как мимо снуют ноги – туда-сюда, туда-сюда. Я зажал уши, чтобы не слышать злобной ругани. Я трясся от страха. Я обмочился.

Наконец дверь открылась, а потом захлопнулась снова. Больше не было ни ног, ни ругани.

Я плакал, раскачиваясь взад-вперед, пока силы не покинули меня и я не уснул.

Разбудил меня запах. Дверь приоткрылась, и кто-то сунул в проем поднос с едой. Затем дверь захлопнулась.

Я смотрел на дверь. Смотрел на поднос. Смотрел на еду. Когда никто не вернулся за подносом, я выбрался из-под каталки и подполз к миске. Наклонив голову, я принюхался. Волоски встали дыбом у меня на шее и на руках. С этой едой что-то было не так.

Я попятился.

С той стороны двери донесся какой-то звук.

Я поднял голову.

Сквозь маленькое окошко в двери за мной наблюдал какой-то человек в очках.

Оскалившись, я шмыгнул в свое укрытие под каталкой.

Один день сменялся другим. Какие-то люди приходили и уходили. Когда меня пытались вытащить из-под кровати, я кусался и брыкался. Один раз мне почти удалось выбежать за дверь, когда мне принесли еду, – эта еда по-прежнему плохо пахла.

Тогда меня прижали к полу. Мужчина в белом халате – рука у него была перевязана – склонился надо мной.

– Ты что, не понимаешь, что мы пытаемся тебе помочь?! – рявкнул он.

Мне хотелось сказать ему, что если бы он и правда пытался мне помочь, то отпустил бы меня к моей семье. Но я ничего не сказал. Я плюнул ему в лицо.

Той ночью я ходил взад-вперед по этой крохотной комнате, пытаясь отогнать отчаяние. Я сидел на каталке, раскачивался, плакал, дергал себя за волосы.

А потом, точно во сне, я услышал. Лай. Это был лай. Затаив дыхание, я прислушался.

И тогда псы завыли. Я ахнул. Я ни с чем бы не спутал низкий вой Везунчика, звонкий голосок Луны, повизгивание Месяца.

Я придвинул каталку к окну – если это крошечное отверстие вообще можно было назвать окном. Поднявшись на цыпочки, можно было выглянуть наружу. Я осмотрел двор. Псов я не видел.

«Я тут, я тут», – проскулил я.

И там, с другой стороны забора, окружавшего двор, я их увидел.

Я рассмеялся. Я заплакал. Они пришли за мной! Запрокинув голову, я завыл.

Псы лаяли и выли от радости. Я видел, как Везунчик поднялся на задние лапы, пытаясь проломить проволочную ограду.

Я залаял погромче, заколотил кулаками по разделяющему нас стеклу. Луна и Месяц рыли подкоп под ограду.

Яркий свет залил двор. Псы замерли на месте. Во двор, крича и размахивая руками, выбежали какие-то люди. Луна и Месяц отпрянули, испугавшись их злых окриков. Везунчик зарычал.

Кто-то поднял с земли камни и принялся швырять их в собак. Один из псов взвизгнул от боли, но я не видел, кто это был.

Луна и Месяц отбежали от забора. Везунчик перевел взгляд с людей во дворе на мое окно.

«Не бросайте меня!» – завыл я.

– Пошли прочь отсюда! – рявкнул кто-то, швыряя камень в ограду.