Сталь

Локи никогда не был образцово показательным парнем. Делал всё прямо пропорционально тем просьбам, которые поступали к нему. С кем-нибудь согласиться в чем-то? Да вы издеваетесь!

Вот и сейчас он лучезарно улыбается сквозь острую режущую боль в височных долях, заставляя девушек разрываться между очаровательной улыбкой и тёплым дравитовым взглядом. Его «платиновый объект», чувствует, как крепкие мужские руки сжимают бёдра, медленно изучая изгибы тела, поднимаются к талии и прижимают к своему телу.

Она не сопротивляется, а разворачиваясь, пытается в жадной попытке впиться в такие манящие губы, только он вовремя отклоняет голову чуть назад, дьявольски усмехаясь. И только спустя мучительные секунды нежно накрывает её шею невесомым поцелуем, усыпляя всякого рода бдительность в хрупкой фигуре. Он хитро улыбается своей новой игрушке и, беря за руку, уводит на второй этаж пентхауса в давно знакомую ему комнату, которую так любезно предоставил сорванцу Тайферу Вильям Брэдли.

К слову, Вильям из-под пушистых тёмных ресниц, поглядывает на черноволосую девчонку, сидящую непозволительно близко. Так близко, что воздуха на двоих катастрофически не хватает. Её бледная, тонкая рука в который раз ловит длинную непослушную чёлку Брэдли и укладывает за ухо.

Карий, почти чёрный, взгляд парня устремлён на неё как будто на маленького потерянного котёнка в огромном мегаполисе: с долей благоговения и страха. Чуть пухлые губы девушки натягиваются, оголяя жемчужные зубы; такой лучащейся из глаз искренности стоит позавидовать.

Снизу доносятся отдаленные звуки вечеринки, а откуда-то сбоку приглушённый голос новой игрушки Локи Тайфера.

– Сделал бы всё, чтобы ты этого не слышала. – Правый уголок губы Вильяма тянется вверх, в то время как Клара смыкает руки у него на шее, добродушно сверкая ярко-голубым взглядом.

– Это же Локи. – Он чувствует кожей, как Клара улыбается ему в шею. – Его уже ничто не исправит. Но я верю, что однажды, он изменится.

– Ох, Клара Рид, именно поэтому я так люблю тебя. Ты умеешь видеть только хорошее в самых гиблых людях. – Вильям зарылся носом в макушку девушки, молясь о том, чтобы она резко, в своей манере, не посмотрела ему в глаза и не увидела пустоту, заволакивающую душу, и боль, сочившуюся из глазниц.

Именно это и увидела девушка, пытливо сверкнув аквамариновыми радужками. Она приложила свою маленькую ладошку к его щеке, заглядывая в глаза своим лучистым взглядом и как бы говоря ему: «Все твои тайны – мои тайны. Ты это знаешь. Мы же повязаны.» Девушка видит, как его подбородок слегка дергается. Знает, что эта дрожь пробирает только тогда, когда он думает об ещё одной любимой девушке в своей жизни. Валери О'Коннор.

– Вильям, ты же знаешь, что с ней всё хорошо, – робко говорит черноволосая, боясь болезненной реакции парня. Брюнета пробивает током несколько раз. Он чувствует свою беспомощность. Вина растекается по раскалённым свинцом венам. Вильям, не высвобождаясь из объятий любимой, оседает на край кровати вместе с ней.

– Хорошо, – глухо отзывается он. – Было хорошо, – добавляет он. Лет двенадцать назад.

А, ведь он пытался уехать в другую страну, забыть обо всём, что связано с этим треклятым Харгандером. Просто мечтал не просыпаться с удушливыми мыслями и разъедающей внутренности виной. Даже Клара согласилась бросить обучение и "убежать" в незнакомую страну. Но их переезд в Лондон «насовсем» совсем не увенчался успехом.

Клара не выдержала напора страшно чужого города, а Вильям не выдержал без Клары. Сейчас всё вернулось на круги своя: университет, вечеринки, стоны и звуки ломающейся кровати Локи Тайфера, сухое: «Скажи, что ты жива.»

– «Я жива». – Строго по субботам и строго в четыре утра; удушливый Харгандер.

Всё те же стычки с парнями из Ратгерского университета, именующими себя Аспидами и возомнившими, что они могут держать власть над подростками Нью-Брансуика и Харгандера.

Вильям чувствует, как холодные руки Клары еще крепче сжимаются вокруг шеи. Это как спасательный жилет, вытягивающий его, с терпящего бедствие корабля. Её запах лаванды – как новый вид наркотика, заставляющий забыться от всего, что существует на этом свете.

***

  Дым вяжет во рту и заполняет лёгкие молодого человека. Лисий взгляд с сочащейся пустотой из глазниц наблюдает за тем, как недавняя девушка-игрушка собирает разбросанные вещи. Её движения резки и озлобленны, в глазах стоят застывшие (до выхода из комнаты) слёзы. Закусывает губу, в эмали словно отражается розоватый цвет кожи. Она наклоняется в попытке подобрать остатки одежды, выгибая зад, который помнил его животные удары до космических фиолетовых синяков.

– Повторим как-нибудь? – сквозь призму усилившейся головной боли доносится до него.

– Ты новенькая, что ли? – ухмыляется он, проводя языком по нижней губе. – Все здесь знают мой закон.

– Значит, это… – голос слегка подрагивает.

– Ничего не значило, – походя к ней вплотную и выдыхая струйку дыма в лицо, шепчет он.