Сталин

На первых порах не было никаких внешних признаков узурпации партийной власти. Наоборот. Сталин вел борьбу с Троцким под лозунгом коллективной борьбы с его фракционными, групповыми замашками, претензиями на единоличное лидерство и непомерными амбициями. Троцкий продолжал эксплуатировать политический капитал, нажитый им в годы гражданской войны, не замечая, что он, этот капитал, стремительно таял. Сталин, критикуя претензии Троцкого на особую роль в руководстве, формально предлагал другую, более прогрессивную и демократическую альтернативу - "коллективное руководство". Правда, это руководство постепенно трансформировалось в сторону, выгодную самому генсеку. Сталин уже наметил для себя план постепенного изменения руководящего ядра партии. Первый, кого он должен устранить из руководства, конечно же Троцкий. А пока важно не форсировать события. Так, состав Политбюро после XIII съезда фактически не изменился, даже Троцкий сохранил в нем свое место. Новым членом оказался лишь быстро завоевывающий авторитет в партии Бухарин. Ленинская характеристика Бухарина как "любимца партии" ускорила его избрание в высший партийный орган. Кандидатами в члены Политбюро стали Дзержинский, Сокольников, Фрунзе. Секретариат же предстал в новом виде: генсек - Сталин, второй секретарь - Молотов, секретарь - Каганович. Новый состав ядра ЦК стал более прочным с точки зрения поддержки Сталина. Пожалуй, самые трудные часы партийной карьеры Сталиным были пережиты. Его не только не сместили с поста генсека, на чем настаивал Ленин, но, более того, ему удалось упрочить свое положение в партийном руководстве.

Ленинское "Письмо к съезду" на целые десятилетия исчезло из поля зрения партии. Оно не было опубликовано в "Ленинском сборнике", хотя Сталин сам обещал добиться этого. Правда, в середине 20-х годов "Письмо" несколько раз "всплывало" в связи с внутрипартийной борьбой. Оно даже было опубликовано в Бюллетене No 30 XV партийного съезда (тираж более 10 тыс. экз.) с грифом "Только для членов ВКП(б)", разослано в губкомы партии, коммунистические фракции ЦИК и ВЦСПС, часть письма была опубликована в "Правде" 2 ноября 1927 года. Поэтому нельзя говорить, что партия совсем не знала об этом документе. Но, не исполнив волю Ленина сразу, позже это было сделать труднее. Прежде всего потому, что на первых порах Сталин пытался, хотя бы внешне, изменить свое поведение. А главное, в глазах партии он стал во главе большинства ЦК в борьбе с оппозиционерами. Хотя часто оппозиция лишь выражала идейные расхождения, иные взгляды и альтернативы. Но Сталин добился того, что слова "оппозиция", "фракция" стали синонимом враждебности.

Как известно, партия, последующие поколения коммунистов о ленинском "Завещании" узнали лишь после XX съезда КПСС. Такие "тайны" опасны: они, как коррозия, разъедают демократические основы, невольно создавая ложные представления у людей, что правда может быть в заточении. Кстати, К. Радек в своей брошюре "Итоги XII съезда РКП", вышедшей в 1923 году, пишет, что некоторые лица хотели "нажить капитал" на последних письмах Ленина, говоря, "что тут есть какая-то тайна", не дающая возможности их опубликовать186.

Чем больше прячется от света правда, как об этом свидетельствует опыт истории, тем больше возможностей для злоупотреблений. В конечном счете все подобные попытки сокрыть правду обречены на провал. Но прежде чем это выясняется, ущерб общественному сознанию, политической культуре, духовным ценностям наносится огромный. История "Письма" еще раз напоминает, что ложь всегда делают, фабрикуют, создают. А правду фабриковать не надо. Ее просто нужно открыть, найти, высветить, защитить. В этом, в частности, одна из противоположностей правды и лжи. Для правды нужен свет, много света; ложь всегда ищет темноту, закрытость и "секретность". А Сталин страшно любил "секреты". Множество грифов скоро появятся на "делах", папках, элементарных документах. Конечно, государственные и партийные секреты существовали и, видимо, будут существовать. Но превращение в некую тайну простой переписки, отчетов, телеграмм, элементарных сведений создавало как бы особый пласт жизни для некоторых. Никто не задумывался, что чрезмерная засекреченность государственной и общественной жизни - почва для продажности. В центре всех "тайн" стоял сам Сталин, находивший время лично реагировать на непрерывный поток сообщений.