Сталин: арктический щит

Тогда же была сделана и вторая попытка подыскать новую стоянку для приходящих для патрулирования кораблей из Либавы — более подходящую, нежели хотя и удобная, но необорудованная, Екатерининская гавань. Еще в 1888 году олонецкий губернатор Григорьев в письме на имя морского министра И.А. Шестакова указал как наиболее подходящее место для военного порта на залив Озерки — в Мотовском заливе полуострова Рыбачий, в непосредственной близости от границы с Норвегией. Но лишь спустя два года новый министр, генерал-адъютант Н.М. Чихачев, поручил директору беломорских маяков капитану II ранга А. Иванову провести в этом заливе глазомерную, а если удастся, то и компасную съемку берега в указанном районе, исследовать дно и сделать промеры глубин. Помимо этого выяснить возможность установки артиллерийских батарей.

После двухмесячной работы в заливе Озерки Иванов доносил: «По обширности, глубине и качеству грунта это самая лучшая и спокойная гавань на Мурманском берегу». И добавил, что довольно легко прорыть канал между заливом и Волоковой Губой длиной всего 2 километра, тем самым дав выход кораблям и в Варангер-фьорд. Но все же посетив Екатерининскую гавань, признал: «Едва ли ей можно отказать в удобстве при выборе места под устройство порта на Мурмане… Печенга и Екатерининская гавань — суть два места, которые могут больше всего претендовать на устройство порта, особенно Екатерининская гавань как имеющая летом и зимой сообщение с Россией через Кольский полуостров»¹¹

.

Архангельский губернатор А.П. Энгельгард использовал рекомендации А. Иванова для того, чтобы проявить собственную инициативу. По его распоряжению были сделаны подсчеты, показавшие, что создание порта в Екатерининской гавани обойдется казне в сравнительно небольшую сумму — 400 тысяч рублей. И это включая расчистку с помощью взрывов части скалистого берега и возведение на том месте причала длиной 200 метров для швартовки судов и кораблей любых размеров и строительство зданий для казенных учреждений в случае перевода их из Колы, 36 домов для чиновников и их семей, 10 — для продажи по льготным ценам возможным переселенцам, временных бараков для рабочих и даже приобретение буксира¹².

Именно такое предложение А.П. Энгельгарда, а отнюдь не более обстоятельный доклад С.Ю. Витте полуторагодовалой давности, лишенный финансовых расчетов, и стало решающим. В декабре 1895 года оно поступило в Государственный совет. Тот, в свою очередь, незамедлительно внес его на рассмотрение в совместном заседании двух департаментов, законов и государственной экономии. Проект на редкость быстро, единодушно, без каких-либо серьезных замечаний сразу же одобрили. А 8 апреля 1896 года последовало самое важное: Николай II повелел отпустить в распоряжение министров внутренних дел и финансов, И.Н. Дурново и С.Ю. Витте, испрашиваемую сумму.

Практически сразу начались строительные работы, продолжавшиеся немногим более двух лет. 24 июля 1899 года состоялось пышное открытие портового города, названного Александровск (ныне Полярный). В тот же день последовало решение о переносе туда уездного центра из Колы, опять оказавшейся заштатным городом.

С открытием Александровска энтузиазм властей, их интерес к проблемам Русского Севера мгновенно иссяк. О создании в Баренцевом море если не военного флота, то хотя бы небольшой флотилии, о чем писал С.Ю. Витте и ради чего предлагал создание на Мурмане порта, никто больше не помышлял. Потому-то на протяжении последующих пятнадцати лет, даже после переезда всех чиновников из Колы, численность населения нового уездного города не превышала 524 человек. Пустовала и обширная гавань. В ней время от времени швартовались «Мурман», «Бакан» да проходившие из Вардё в Архангельск и обратно суда местной линии.

Мертвое затишье после многообещающих речей при торжествах 24 июля 1899 года заставило контр-адмирала А.К. Сиденснера, по поручению Главного гидрографического управления бывавшего на Мурмане, давшего преподробнейшее, по сути исчерпывающее описание его побережья как на основе собственных наблюдений, так и всей имевшейся литературы, прийти к неутешительному выводу.

«Если когда-нибудь, — писал военный моряк, — правительством будет серьезно поднят вопрос об устройстве на Мурмане военно-морского порта, то при выборе местности предпочтение будет дано Печенгскому заливу (в Варангер-фьорде. — Прим. авт.

), гавани Озерки или другому пункту на южном берегу Мотовского залива, но не Екатерининской гавани». И тут же оговорился: «Конечно, каждая из гаваней имеет свои преимущества и недостатки, но где бы на Мурманском берегу ни была устроена хотя бы только угольная станция, она в военное время не может принести существенную пользу нашим военным судам, если не будет надежно защищена от нападения неприятеля»¹³.

Сиденснер думал о боевом русском флоте для Арктики, о хорошо защищенной базе для него.

4