Сталин Экономическая революция

Сталин пока своего особого мнения по этому вопросу не имел. Пока еще не разобрался. Но поддержал Бухарина. И не столько потому, что нравилась его версия нэпа или Сталин считал ее полезной, сколько потому, что голос Бухарина создавал в Политбюро перевес сторонников Сталина.

Кроме крестьянского вопроса, вокруг которого и сформировался бухаринизм как таковой, в 1924-1925 годах усиленно дебатировался вопрос о том, возможно ли построение социализма в одной стране или нет. Он тоже имел первостепенное значение. Если вопрос о крестьянине определял сущность и направление внутренней политики, то вопрос о социализме определял сущность и направление внешней политики. От решения этих двух вопросов, от того, чья возьмет в дискуссии и внутрипартийной борьбе,

зависело, какое политическое лицо будет у Советского

Союза.

Ленин на этот счет тоже не оставил однозначного и общепонятного ответа. Когда-то он был активным сторонником

мировой революции. Все высокопоставленные большевики

хорошо помнили, как Ленин стремился в Европу, как он стремился хоть чуть-чуть, хоть немного подтолкнуть ход европейской революции. В те времена он говорил, утверждал и доказывал, что социализм в одной стране невозможен, что

он обязательно должен победить во всем мире.

Но, после того, как окончилась Гражданская война, взгляды Ленина на этот вопрос серьезно изменились. Он теперь уже не так активно защищал саму идею мировой революции и даже признал, что она потерпела поражение. Но и не отказался от нее совсем. Взгляды на проблему социализма в одной стране у него стали намного сложнее, чем раньше. Теперь он видел перспективы мировой революции таким образом: тяжесть революционных выступлений переносится с европейских стран, где революция поддержки не получила, на колониальные и зависимые страны, где большинство принадлежит крестьянским массам.

В своих последних записях Ленин говорил, что путь к социализму возможен в обход капитализма, и для этого нужно выполнить четыре условия: во-первых, нужна власть партии и правление от имени рабочего класса; во-вторых, власть государства над землей и средствами производства; в-третьих, лояльность рабочего класса и крестьянства к власти партии; в-четвертых, развитие коллективизации крестьян. Ленин говорил о большой важности работы в уже отвоеванном у капитализма государстве, о большом значении Советской республики для дела революции.

Конечный вывод ленинских размышлений можно сформулировать так: Советская власть в России представляет собой бастион социализма среди капиталистического мира и потому имеет огромное значение для дела революции, но окончательная историческая победа возможна только

в мировом масштабе.

Мнения наследников Ленина разделились на несколько противоборствующих сторон, каждая из которых понимала вопрос строительства социализма по-своему. Новую ленинскую мысль о принципиальной важности строительства нового строя в СССР приняли далеко не все партийные теоретики. Даже больше: всерьез рассматривало эту идею меньшинство. Большинство оставалось на прежних позициях, вынесенных из дореволюционного прошлого и времен Гражданской войны.

Троцкий и его сторонники были твердыми, убежденными

сторонниками продолжения мировой революции, посвяща-

ли этому огромное внимание и призывали к активным действиям на международной арене. Сейчас принято считать, что

троцкисты недооценивали или даже вообще не рассматривали ценность завоевания Советской власти в СССР. Но это не так. Троцкий и его самые видные сторонники Преображенский и Радек говорили о преимуществах разворачивания мировой революции с помощью СССР, об огромных резервах и возможностях, которые этим обстоятельством предоставляются. Но вопрос о развитии нового строя был поставлен в четкую и однозначную зависимость от революционной

борьбы в мире.

Зиновьев, как руководитель Коминтерна и фактический проводник большевистской революционной политики, придерживался с самого начала позиции первостепенной значимости революции перед строительством нового строя

в СССР. Впоследствии это воззрение помогло ему найти какой-то общий язык с Троцким. Чем дальше и чем сильнее его отодвигали от власти, тем резче становилась его позиция

и тем ближе она была к троцкистской позиции.

А вот у Бухарина были уже совершенно другие представления. Это был единственный в партии человек, который принял нэп как долгосрочную политику и достаточно последовательно его защищал. Согласно его пониманию, на первом месте было строительство устойчивого социалистического общества в СССР, а на втором месте мировая революция. Бухарин гораздо больше внимания обращал на первую часть и практически ничего не говорил о второй части.

Но, вполне определенно, Бухарин говорил и под своими воззрениями подразумевал, что победа социализма в одной стране, в СССР, вполне возможна, даже в условиях капиталистического окружения.