Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956

Блокада Берлина явилась первым ядерным кризисом, и он дал новый толчок ядерному соперничеству между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Атомная бомба стала занимать центральное место в военной стратегии Соединенных Штатов, а размещение Б-9 в Великобритании означало американское ядерное участие в обороне Западной Европы^{1410}. Для Советского Союза блокада Берлина не была ядерным кризисом в той же степени. Однако в 1948 г. появились некоторые признаки того, что американская угроза начинает восприниматься всерьез. Советская противовоздушная оборона стала отдельным родом войск, а Министерством вооруженных сил была выпущена инструкция по атомной бомбе^{1411}. Неясно, было ли это ответом на берлинский кризис или, что более вероятно, на генеральную тенденцию в американской военной политике. Но кризис, ввиду его влияния на политику Соединенных Штатов, по крайней мере ускорил эти шаги

[316].

III

Переговоры Сталина с китайскими коммунистами весной и летом 1949 г. проливают свет на его позицию относительно ядерного оружия. В марте или апреле Иван Ковалев, персональный представитель Сталина при Мао Цзэдуне, получил информацию от китайского коммунистического агента о «сверхсекретных» американских планах, найденных в штаб-квартире Чан Кайши. Из этих планов следовал «азиатский вариант» в третьей мировой войне, согласно которому Соединенные Штаты должны были заключить военный союз с Японией и националистическим Китаем. Затем Соединенные Штаты высадили бы трехмиллионную армию в Китае, японцы возродили бы императорскую армию, а гоминьдан мобилизовал бы миллионы китайских солдат. Это генеральное наступление предварялось бы внезапным ядерным ударом по более чем ста целям в Маньчжурии, советском Приморском крае и Сибири. Как только китайская Народно-освободительная армия (НОА) и советские войска на Дальнем Востоке потерпели бы поражение, Соединенные Штаты организовали бы генеральное наступление на Урал^{1412}

.[317]

Ковалев скептически отнесся к этой информации, предполагая, что планы были сфабрикованы, но тем не менее передал ее Сталину. Когда он сообщил новую информацию подобного рода в Москву, «товарищ Филиппов» (под этим именем в шифрованной переписке выступал Сталин) в мае 1949 г. ответил: «Война невыгодна империалистам. У них начался кризис, они не готовы сражаться. Они угрожают нам атомной бомбой, но мы ее не боимся. Материальные условия для нападения, для развязывания войны отсутствуют. Дело обстоит таким образом, что Америка меньше готова к нападению, чем СССР к его отражению. Вот как обстоит дело, если анализировать его с точки зрения нормальных людей — объективных людей. Но в истории есть и ненормальные люди. Министр обороны США Форрестол (совершивший самоубийство 22 мая 1949 г.) страдал от галлюцинаций. Мы готовы отразить нападение»^{1413}.

Подобную оценку существовавшей атомной угрозе Сталин высказал при встрече с высокопоставленной делегацией китайских коммунистов, посетившей Москву в июле — августе 1949 г. В беседе с главой делегации членом Политбюро Лю Шаоци он сказал, что «Советский Союз достаточно силен, чтобы не бояться ядерного шантажа со стороны Соединенных Штатов»^{1414}. «Третья мировая война невозможна, — сказал он, согласно воспоминаниям китайского переводчика, — если ни у кого нет сил начать ее. Революционные силы растут, народы становятся более сильными, чем перед войной. Если империалисты хотят начать новую мировую войну, приготовления должны длиться не менее двадцати лет. Если народы не захотят войны, ее не будет. Насколько долгим будет мир, зависит от того, как много мы сможем сделать для этого и как будут развиваться события. Мы хотим посвятить себя строительству. Мир является особенно важным. То, что нужно делать, — это сохранять мир так долго, как это возможно. Но кто может быть уверенным, что на сцене не появится какой-нибудь сумасшедший?»^{1415},

[318] Играя на доверчивости китайских коммунистов, Сталин стремился произвести на них впечатление демонстрацией советской военной мощи, вплоть до того, что Лю Шаоци показали фильм, как ему сказали, о советском ядерном испытании. Это было еще за несколько недель до первого испытания советской атомной бомбы[319]. Сталин сказал Лю Шаоци, что Советский Союз скоро будет иметь еще более мощное оружие^{1416}.[320]