Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956

Третья тема книги — влияние ядерного оружия на международные отношения — тесно связана с решениями, относящимися к ядерному оружию, и со взаимоотношениями между наукой и политикой. После Хиросимы Сталин воспринимал атомную бомбу всерьез. Он ожидал, что послевоенные годы будут похожи на межвоенные и поэтому решил развивать новые военные технологии, возникшие в ходе второй мировой войны. Он не ожидал большой войны в ближайшее время и не опасался скорого ядерного нападения на Советский Союз, но боялся, что Соединенные Штаты попытаются использовать свою атомную монополию в определении послевоенного устройства. Поэтому он разработал тактику противостояния политическому влиянию атомной бомбы. Эта тактика заключалась в демонстрации того, что Советский Союз не запугать. Атомная бомба не заставила Сталина изменить свое представление о международных отношениях или сменить основное направление советской внешней политики, но шаги, которые он предпринял для противостояния угрозе атомной дипломатии, внесли свой вклад в распад антигитлеровской коалиции военных лет и возникновение холодной войны.

Атомная бомба занимала центральное место в сталинской военной политике. Сразу же после войны он отдал приоритет тем мерам, которые могли бы снизить эффект ядерного удара по Советскому Союзу: он создал советскую противовоздушную оборону и увеличил возможность проведения советских наступательных операций в Европе. В то же время он торопил с созданием средств доставки советского ядерного оружия. Для Советского Союза было важно получить возможность для нанесения удара по передовым базам в Европе, Африке и Азии, с которых Соединенные Штаты могли осуществить ядерное нападение. Сталин также решил как можно скорее обзавестись межконтинентальными системами, которые позволили бы Советскому Союзу угрожать Соединенным Штатам.

Первое испытание советской атомной бомбы в августе 1949 г. не установило ядерного равновесия между Востоком и Западом. Обнаружение испытания американцами, по мнению Сталина, делало ситуацию еще более опасной. Его реакция заключалась не в поиске разрядки в отношениях с Западом, а в осуществлении более активной политики в Азии, чтобы привязать Китай к Советскому Союзу; эта политика в дальнейшем усилила международную напряженность. Сталин был противником идеи проведения Советским Союзом более умеренной политики. Его преемники, однако, сразу же начали искать пути смягчения напряженности, придавая особое значение политике мирного сосуществования капитализма и социализма.

Проводя «войну нервов» с западными державами, Сталин явно хотел избежать войны с Соединенными Штатами. Он преуспел в этом, внушив им, что Советский Союз не удастся запугать и заставить соблюдать чувство меры. Но и Соединенные Штаты в ответ на сталинскую политику стали укреплять Западную Европу, и западные державы наращивали свои вооруженные силы. К моменту смерти Сталина Советский Союз находился на пороге новой кровавой чистки внутри страны и ухудшения отношений с другими странами. Сталин был осторожен и хитер в проведении внешней политики, но его политика вела к катастрофе, если судить по большому счету. Дело не только в том, что он совершал серьезные ошибки, — пренебрегая предупреждениями о нападении Германии в 1941 г., не понимая до Хиросимы значения атомной бомбы, неправильно оценивая последствия нападения Северной Кореи на Южную — но, что более важно, он направил Советский Союз на путь милитаризации, с которого его преемники уже не смогли сойти. То, что он создал до и после войны: командная экономика, оборонная промышленность, включая ядерный и ракетный секторы, огромный офицерский корпус — продолжало играть мощную роль в советской политике после его смерти, создавая сильную «внутреннюю динамику» во внешней и оборонной политике.

Сталин не признавал влияния ядерного оружия на свою концепцию международных отношений. И только после его смерти оно стало влиять на концептуальные основы советской внешней политики. Была выдвинута идея мирного сосуществования, и Хрущев отказался от ленинского тезиса о неизбежности войн между капиталистическими государствами. После взрыва термоядерного оружия советские ученые указывали, что ядерная война может уничтожить все человечество. Политические лидеры допускали, что такая война вызовет огромные разрушения, но настаивали, по идеологическим соображениям, что разрушит она только капитализм, а не цивилизацию в целом. Результатом была путаная и ставящая в тупик оценка ядерной войны. Военная доктрина указывала на необходимость готовиться к сражению и победить в ядерной войне, но к концу 1955 г. советские руководители поняли, что советско-американская ядерная война, по сути, недопустима, и обнаружили, что западные лидеры поняли это тоже. Западные лидеры пришли к такому же выводу. Это взаимопонимание должно было стать стабилизирующим фактором в опасные годы, которые были еще впереди.