Сталин и Хрущев

И с этого момента начинается стремительный взлёт Хрущёва на политический Олимп. С января 1931 года Хрущёв — секретарь Бауманского, а затем Краснопресненского райкомов партии г. Москвы. И уже в его «Личном деле» возникает новая бумажка — «Особое замечание комиссии по аттестации», где наш «круглый троечник» переводится как «выросший на партработе в высшую группу политсостава».

Профессор Промакадемии имени И. В. Сталина Александр Соловьёв в своём дневнике в январе 1931 года сделал запись: «Меня и некоторых других удивляет быстрый скачок Хрущёва. Очень плохо учился в Промакадемии. Теперь второй секретарь, вместе с Кагановичем. Но удивительно недалёкий и большой подхалим».

«Большой подхалим» был в первых рядах прославляющих «испытанного гениального вождя и руководителя партии и всех трудящихся товарища Сталина», создавая тем самым культ его личности, который потом сам же будет «ниспровергать», а что касается «недалёкости», то, как замечал зять Хрущёва, о котором вся Москва говорила — «Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей»: «Он только казался простоватым человеком и даже хотел выглядеть таким».

Секрет «большого скачка» Хрущёва в том, что И. В. Сталин поверил любимой жене, не зная, какую свинью она ему подложила…

У Мавзолея в канун трагедии…

Однако 7 ноября 1932 года для Хрущёва ещё места на Олимпе, Правительственной трибуне, не нашлось, и он униженно стоял в группе «партактива» в стороне от Мавзолея. Этот эпизод Хрущёв вспоминает так: «Надя Аллилуева была рядом со мной, мы разговаривали. Было прохладно. Сталин на Мавзолее, как всегда, — в шинели. Крючки шинели были расстёгнуты, полы распахнулись. Дул сильный ветер. Надежда Сергеевна глянула и говорит: «Вот мой не взял шарф, простудится и опять болеть будем». Вышло очень по-домашнему и никак не вязалось с представлением о Сталине, о вожде, уже вросшем в наше сознание…».

На следующий день Н. С. Аллилуева покончила жизнь самоубийством. В докладе на ХХ съезде и позже в своих «мемуарах» он обвинит И. В. Сталина и в этом — тоже: «Она наложила на себя руки при загадочных обстоятельствах. Но как бы она ни умерла, причиной ее смерти были какие-то действия Сталина… Ходил даже слух, что Сталин застрелил Надю…».

«Особые заслуги» «Верного Яго»

Во всяком случае, на дальнейшей карьере Никиты Сергеевича смерть Н. Аллилуевой никак не отразилась. Пожалуй, даже наоборот: И. В. Сталин ещё более приблизил к себе «верного Яго». В 1934 году, на «съезде победителей», Хрущёв уже на правах «испытанного сына большевистской партии, выдающегося партийного работника, воспитанника и ближайшего соратника товарища Сталина» вводится в состав членов ЦК ВКП(б).

И, выливая ушаты помоев на доброе имя И. В. Сталина спустя 22 года, понося его за «расправу» с так называемой «ленинской гвардией» — делегатами ХpII партсъезда, он не стал утруждать себя объяснением ошарашенной аудитории, за какие такие «особые заслуги перед Родиной и партией» лично он сам не был репрессирован.

Крупнейший государственный деятель сталинской эпохи Л. М. Каганович вспоминал, что сразу же после ХХ съезда в 1956 году В. М. Молотов сказал ему: «Это сейчас Хрущёв выступает против репрессий, а когда он был секретарём Московского горкома, он отправил в тюрьму свыше 50 тысяч партийцев. В 1938 году, после снятия Косиора, И. В. Сталин послал Хрущёва на Украину. Многие делегаты съезда Компартии Украины проголосовали против его избрания первым секретарём. Так он всех их посадил».

Роковая ошибка Иосифа Сталина

В докладе «О культе личности и его последствиях» Хрущёв лжесвидетельствует, что в выступлениях ряда членов ЦК на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году высказывались сомнения в правильности курса на массовые репрессии: «Сталин ориентировал партию, ориентировал органы НКВД на массовый террор. Этот террор оказался фактически направленным не против остатков разбитых эксплуататорских классов, а против честных кадров партии и Советского государства, которым предъявлялись ложные, клеветнические, бессмысленные обвинения в «двурушничестве», «шпионаже», подготовке каких — то выдуманных «покушений» (последнее, похоже, уже из личного киевского опыта самого честного кадра партии и Советского государства — Никиты Сергеича — Л. Б.).

«Нужно уничтожать этих негодяев. Уничтожая одного, двух, десяток, мы делаем дело миллионов. Поэтому нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врага на благо народа», — говорил Хрущёв в мае 1937 года на пленуме МГК партии.