Сталин и Мао. Два вождя

Мао Цзэдун зажег сигарету, глубоко затянулся и начал рассказывать. Он полагает, что Сталин был прав. Победа революции в Китае действительно великая победа марксизма-ленинизма на Востоке, еще одна великая победа мирового пролетариата, которая последовала за Октябрьской революцией в России. Он сказал, что в прошлом ему уже доводилось отмечать, что залпы Октябрьской революции донесли до нас марксизм-ленинизм. Это образное обобщение характеризует начало революции. В реальной действительности очень и очень нелегко соединить общие истины марксизма-ленинизма и конкретную практику революции в Китае. Революция в Китае прошла через длительный и сложный извилистый процесс поисков. В Китае существует своя реальная ситуация. Кое-кто в прошлом не принимал во внимание реалии Китая, делал все в соответствии с советской моделью, а в результате дело довели почти до того, что революция в Китае зашла в тупик. Вот поэтому если говорить об опыте революции в Китае, то его можно, обобщая, свести к одному положению, а именно: необходимо в обязательном порядке настаивать на том, чтобы общие истины марксизма-ленинизма соединялись с конкретной практикой Китая, осуществлять руководство со стороны политической партии пролетариата (в буквальном переводе: класса, у которого нет имущества. — Ю. Г.),строить демократическую диктатуру народа, в которой руководящую роль играет пролетариат, а основой или базой которой является союз рабочих и крестьян, опрокинуть три большие горы, которые давят на голову народа Китая, постепенно осуществлять переход к социализму.

Сталин выразил удовлетворение изложением вопроса, сделанным Мао Цзэдуном. Однако намеренно или нет, но, упоминая имя Мао Цзэдуна, он снова назвал его «господин Мао Цзэдун».

И тут Ши Чжэ не сдержался. Переведя слова Сталина он поставил этот вопрос: «Товарищ Сталин, у меня есть вопрос, прошу ваших разъяснений. Можно?»

Сталин не знал, что это за вопрос. Улыбаясь, он кивнул: «Можно, можно, конечно, можно».

Ши Чжэ сказал: «Товарищ Сталин, мы, китайские товарищи, с огромным уважением относимся к Вам и к советским руководителям и всегда называем Вас и советских руководителей “товарищами”. Я, однако, не понимаю, почему Вы называете товарища Мао Цзэдуна господином?»

Сталин опешил. Вопрос был поставлен столь прямо и ясно, что уйти от ответа было невозможно. Причем это было сделано в присутствии Мао Цзэдуна.

Давненько никто Сталину вопросов не задавал!

Сталин посмотрел на Мао Цзэдуна, затем на Ши Чжэ и вдруг рассмеялся. Он сказал: «Верно, товарищ; действительно, товарищ!»

Затем Сталин повернулся к Молотову, Маленкову, Берия и другим руководителям и сказал: «Верно, товарищ, надо называть товарищем. Начиная с этого момента немедленно переходим на обращение товарищ».

Вслед за этим Сталин повернулся к Мао Цзэдуну и, подавая пример, улыбаясь сказал: «Товарищ Мао Цзэдун, давайте продолжим беседу»...

Разговор продолжался в весьма дружелюбной атмосфере.

Это было лишь небольшое вкрапление в беседу. Но этот эпизод показал, что Сталин был способен менять свое мнение. С точки зрения китайцев, близких к Мао Цзэдуну, Сталин в обращение «господин» вкладывал свое недоверие к Мао Цзэдуну, сомнения в том, является ли Мао Цзэдун настоящим марксистом, сомнения в том, не боится ли он рабочих, можно ли его считать настоящим «товарищем». В свое время Сталин пренебрегал живой душой марксизма, то есть принципом конкретного анализа конкретной ситуации, когда именовал Мао Цзэдуна господином. [312]

Представляется весьма примечательным, что Сталин продолжал называть Мао Цзэдуна господином даже после его прибытия в Москву.

Он согласился именовать Мао Цзэдуна товарищем только после того, как Мао Цзэдун дал согласие на разработку советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимной помощи.

Очевидно, что обращение «господин», с точки зрения Сталина, показывало внешнему миру, что двусторонние отношения СССР и КНР вписываются в общие рамки мировых межгосударственных отношений.

Для Сталина Чан Кайши и Мао Цзэдун, два руководителя Китая, на протяжении длительного времени оказывались при этом птицами одного полета.

22— 1897

Сталин действительно хотел подчеркнуть, что Мао Цзэдун еще должен своими действиями, а не только на словах доказать, что он может быть назван в Москве «товарищем».

Важно, что этот вопрос был вопросом во время пребывания Мао Цзэдуна в Москве и что этот вопрос был решен только тогда, когда были сделаны и со стороны Мао Цзэдуна реальные шаги в области осуществления двустороннего сотрудничества. Все это показывало, с какими сложностями продвигалось вперед дело развития взаимоотношений Сталина и Мао Цзэдуна. Их встречи и беседы в Москве в 1949-1950 годах не были на этом пути исключением.

СТАЛИН, МАО ЦЗЭДУН И В. М. МОЛОТОВ

В декабре 1949 года Сталин послал Молотова к Мао Цзэдуну, чтобы побольше выведать о Мао Цзэдуне.

Это произошло в те дни, когда Мао Цзэдун (в трактовке авторов из КНР) находился практически без дела на даче Сталина.