Сталин и Мао. Два вождя

На первой же беседе со Сталиным, сказал Мао Цзэдун, я внес предложение заключить договор по государственной линии, но Сталин уклонился от ответа. Во время второй беседы я вновь возвратился к этому вопросу, показав Сталину телеграмму ЦК КПК с подобной же просьбой о договоре. Я предложил для подписания договора вызвать в Москву Чжоу Эньлая, поскольку он является министром иностранных дел. Сталин воспользовался этим предложением в качестве предлога к отказу и сказал, что “так поступать неудобно, поскольку буржуазная печать будет кричать о том, что все китайское правительство находится в Москве”. Впоследствии Сталин уклонялся от всяких встреч со мной. С моей стороны была попытка дозвониться к нему на квартиру, но мне ответили, что Сталина нет дома, и рекомендовали встретиться с Микояном. Меня все это обидело, сказал Мао Цзэдун, и я решил ничего больше не предпринимать и отсиживаться на даче. Затем состоялся неприятный разговор с Ковалевым и Федоренко, которые предложили мне поехать в экскурсию по стране. Я резко отклонил это предложение и ответил, что предпочитаю “отсыпаться на даче”.

Спустя некоторое время, продолжал Мао Цзэдун, мне вручили проект моего интервью для печати, который был подписан Сталиным. В этом документе сообщалось, что в Москве идут переговоры о заключении советско-китайского договора. Это уже был значительный шаг вперед. Возможно, что в изменении позиции Сталина, сказал Мао Цзэдун, нам помогли индусы и англичане, которые в январе 1950 г. признали КНР. Вслед за этим начались переговоры, в которых принимали участие Маленков, Молотов, Микоян, Булганин, Каганович, Берия. Во время переговоров по инициативе Сталина предпринималась попытка получить КЧЖД в единоличное владение Советского Союза. Впоследствии, однако, было принято решение о совместной эксплуатации КЧЖД, кроме того КНР предоставляла СССР военно-морскую базу в Порт-Артуре, в Китае открывались четыре смешанных общества. По инициативе Сталина, сказал Мао Цзэдун, Маньчжурия и Синьцзян практически превращались в сферы влияния СССР». [315]

Представляется, что эти высказывания Мао Цзэдуна были предназначены, прежде всего, для Хрущева, с которым Мао Цзэдун в то время имел дело. Мао Цзэдун рисовал ход событий перед подписанием договора 1950 года таким образом, чтобы получить основания впоследствии поднимать целый ряд проблем в переговорах с Хрущевым. Вместе с тем высказывания Мао Цзэдуна представляли собой смесь действительно имевших место фактов, а также их вольной интерпретации, вплоть до полного искажения того, что тогда происходило в действительности. Во всяком случае, мы считали необходимым привести здесь эти высказывания Мао Цзэдуна с той целью, чтобы дать читателю возможность лучше представить себе Мао Цзэдуна как политического деятеля, с которым приходилось иметь дело Сталину и другим руководителям нашей страны.

Немедленно после того, как Чжоу Эньлай прибыл в Москву 20 января 1950 года, стороны начали переговоры. Они проходили в Кремле. Обе стороны старались создавать дружественную обстановку и атмосферу. При первой встрече речь шла об основных принципах и главном содержании договора.

Первым на этом заседании слово взял Мао Цзэдун. Он начал с анализа международной обстановки и заявил, что в новой ситуации отношения дружбы и сотрудничества между двумя государствами, КНР и СССР, должны быть закреплены в форме договора. Далее он указал на то, что японский империализм принес величайшие беды Востоку, Азии и особенно нации Китая. Он также в серьезной степени угрожал безопасности СССР на Востоке. Поэтому содержание договора должно быть направлено на усиление сотрудничества обоих государств в сфере политики, экономики, в военной области, в сфере культуры и внешних сношений. Договор должен предусматривать меры, ставящие заслон на пути как возрождения японского империализма, так и новой агрессии Японии в сговоре с другими странами.

Сталин серьезно слушал Мао Цзэдуна, куря свою трубку. Когда Мао Цзэдун закончил свое выступление, Сталин тут же с ним согласился и конкретно высказался и по ряду вопросов: о договоре о мире и дружбе, о КЧЖД, о Порт-Артуре, о Дальнем, о внешней торговле, о соглашении по внешней торговле, о предоставлении займа, о сотрудничестве в области воздушного сообщения.

Мао Цзэдун предложил объединить в одном соглашении три вопроса: о КЧЖД, о Порт-Артуре и о Дальнем.

Сталин согласился с этим предложением и сказал: «Советско-китайский договор должен быть новым договором. Что же касается Ялтинского соглашения, то его можно не принимать во внимание. При решении вопроса о Порт-Артуре можно было бы избрать одно из двух: либо возвратить его в установленные ограниченные сроки, имея в виду то, что Советский Союз выведет оттуда свои войска после того, как будет заключен мирный договор с Японией; либо можно сейчас вывести войска, однако формально временно не изменять прежний договор».

Мао Цзэдун согласился с первым предложением Сталина, то есть с тем, чтобы советские войска были выведены после подписания мирного договора с Японией.