Сталин и Мао

Очевидно, все случившееся в этой связи было следствием отношения Мао Цзэдуна к Сталину, Советскому Союзу, России. Отражая настроения Мао Цзэдуна, чиновники его партийно-государственного аппарата проявляли особую подозрительность, бдительность и настороженность, когда речь шла о советско- китайских, русско-китайских отношениях, когда в произведениях советской литературы или искусства каким-либо образом затрагивался Китай.

Нельзя исключать и того, что, получив для просмотра копию кинофильма «Путешественник Пржевальский», ее показали Мао Цзэдуну.

Представляется допустимым и еще одно предположение. Известно, что в КПК очень тщательно собирали и изучали любые крохи информации о руководителях других, важных, с точки зрения Мао Цзэдуна, стран, и прежде всего о Сталине и иных руководителях ВКП(б) — СССР.

Вполне возможно, что пекинским советологам была известна легенда о том, что Н. М. Пржевальский — это родной отец Сталина. Кстати сказать, внешнее сходство Н. М. Пржевальского и Сталина поразительно. Эксперты могли доложить Мао Цзэдуну и об этой версии.

Как бы там ни было, а в ответ на рядовое, с точки зрения советской стороны, предложение демонстрировать в КНР кинофильм «Путешественник Пржевальский» последовала далеко не обычная реакция, а вернее даже сказать, дипломатический или политико-дипломатический демарш со стороны Пекина.

Вот как характеризовал события высокопоставленный чиновник МИД КНР У Сюцюань: «…Советский Союз рекомендовал нам для демонстрации свой кинофильм под названием “Путешественник Пржевальский”, содержание которого сводилось к показу истории некого русского “путешественника”, совершившего “экспедицию” в Китай. Мы предварительно просмотрели этот кинофильм и обнаружили, что в данной картине народ нашей страны изображается в состоянии крайней бедности, темноты и невежества, чиновники маньчжурско-цинского правительства в кинофильме тем более выглядели подобострастными уродинами перед лицом русских, которые в отношении китайцев совершали некие “благотворительные” акции, делали мелкие подачки, одаривали их небольшими порциями жидкой каши и т. д. и т. п., то есть они в полной мере использовали приемы империалистов. Мы считали, что это по сути дела кинофильм, который открыто поддерживал экспансионистов царской эпохи и оскорблял народ нашей страны, поэтому было решено не принимать эту кинокартину. Руководство поручило мне вместе с товарищем Чжоу Яном (одним из руководителей пропагандистского аппарата ЦК КПК. — Ю. Г.

) встретиться с послом СССР Рощиным и заявить ему, что, по нашему мнению, эта кинокартина может вредно отразиться на чувствах китайского народа, оказаться неблагоприятной для дружбы и сплоченности народов Китая и Советского Союза. Мы поставили их в известность о том, что правительство нашей страны не согласно импортировать эту кинокартину. Рощин выслушал нас, но ничего не сказал. Это… свидетельствует о том, что между Китаем и СССР в период дружбы имелись противоречия и велась борьба».

Итак, в КПК — КНР Н. М. Пржевальского сочли русским военным шпионом, действовавшим на китайской территории, выполнявшим экспансионистские планы и пренебрежительно относившимся к китайцам. В Пекине на самом высоком уровне, на уровне правительства КНР, иначе говоря, вполне вероятно, на уровне Мао Цзэдуна, рассматривали и отношение к Н. М. Пржевальскому в СССР, и создание фильма о нем как оскорбление национального достоинства китайцев, как антикитайскую акцию, как проявление великорусского шовинизма и экспансионизма, как доказательство того, что и Сталин продолжал поддерживать экспансионистские настроения в СССР в отношении китайских земель.

Казалось бы, что это — мелкий эпизод, который заслуживает только улыбки и забвения. Однако все дело в том, что позиция пекинских чиновников в данном случае отражала мнение Мао Цзэдуна, показывала, что враждебность по отношению даже к лучшим представителям русского народа, русской науки, общавшимся с китайцами в ходе своих научных изысканий, причем в довольно отдаленном уже прошлом, в крови у Мао Цзэдуна; все это свидетельствовало о том, что иррациональное восприятие России как вечного и главного врага Китая являлось у Мао Цзэдуна настолько сильным, что это могло со временем проявиться в самых невероятных на первый взгляд политических и военных шагах с его стороны. Патологическая ненависть к Сталину, к России затмевала глаза и разум Мао Цзэдуна.

СТАЛИН, МАО ЦЗЭДУН И Н. С. ХРУЩЕВ

Н. С. Хрущев во времена Сталина был одним из членов советского руководства. Сталин поручал тогда Н. С. Хрущеву решение некоторых вопросов внутренней, но не внешней политики. Таким образом, Н. С. Хрущев имел возможность наблюдать довольно близко некоторые эпизоды, характеризовавшие практическое поведение Сталина при решении вопросов в отношениях с Мао Цзэдуном, с КПК — КНР.