Сталин и Мао

…Ставить задачу в каждой операции уничтожить по одному батальону. В ходе 3–4 операций будет уничтожаться по 4 батальона регулярных войск, что приведет к понижению духа и поколеблет самоуверенность противника»…

По мнению русского военного историка Д. А. Волкогонова, Сталин с большим скепсисом прочел эту «арифметическую стратегию» и ответил, но… столь же примитивно и поверхностно. «Мне кажется, это план рискованный. Один-два раза можно. Но этот план англо-американцы легко разгадают… Вы имеете дело не с войсками Чан Кайши»…[230]

К этому можно добавить, что Сталин в данном случае также как бы приспосабливался к уровню стратегического мышления Мао Цзэдуна, намеренно снижался до него. Вообще же это еще один пример расхождений между Сталиным и Мао Цзэдуном в вопросах, касавшихся войны.

Получив сообщение Сталина, Мао Цзэдун и Ким Ир Сен в начале июня 1951 года собрались в Пекине, чтобы обсудить реакцию на предложения из Вашингтона. Прежде всего было решено в ближайшие два месяца не вести никаких масштабных боевых действий.

Было также принято решение направить в Москву к Сталину Ким Ир Сена в сопровождении Гао Гана (представляется характерным, что Мао Цзэдун не допустил встречи Сталина с Пэн Дэхуаем, очевидно, не желая, чтобы вследствие такой встречи углубилось бы и влияние Сталина на Пэн Дэхуая, и их взаимное уважение, и, что вполне вероятно, авторитет Пэн Дэхуая в КПК — КНР). Предполагалось обсудить вопросы, касавшиеся прекращения огня в Корее. Делегации из КНР и КНДР прибыли в Москву в середине июня 1951 года.

Сталин незамедлительно принял Ким Ир Сена и Гао Гана. Прежде всего, он уточнил ситуацию на фронте, поинтересовавшись рядом вопросов:

(1) Каково реальное положение на фронте; продолжаются ли боевые действия? (2) Что можно было бы сказать, сравнивая позиции, которые занимают в Корее северяне и южане; могут ли военные силы китайцев и корейцев удержать занимаемые позиции и не дрогнут ли они? (3) Каков потенциал и возможности для контрнаступления у противника? Если противник начнет контрнаступление, окажется ли возможным сдержать его? Одним словом, находятся ли силы китайцев и корейцев в данный момент в благоприятном положении или нет? Наконец, Сталин поставил следующий вопрос: что лучше — немедленно прекратить огонь, начать перемирие или предпочтительнее еще продолжить в течение некоторого времени боевые действия, изменить в свою пользу линию фронта, а затем уже переходить к переговорам о перемирии?

В то время китайская и корейская стороны еще не различали такие термины, как прекращение огня, перемирие, мирное разрешение вопроса, передышка в ходе военных действий, мирная договоренность. Пока обо всем этом у корейцев и китайцев было смутное представление.

Сталин в этой связи сказал:

«Мы должны четко определить понятия, о которых мы советуемся с вами, то есть нам необходимо уточнить терминологию. В противном случае, если в ходе переговоров вы будете пользоваться разными терминами, может возникнуть неясность. Вам будет удобнее вести переговоры с партнером только тогда, когда вы четко определите термины».

Корейская сторона высказалась так: «Для нас было бы желательно перемирие».

Сталин сказал: «То есть вы имеете в виду прекращение войны на нынешних позициях? Или же вы предпочитаете, чтобы обе стороны после определенного согласования своих позиций (то есть проведя некоторое уточнение линии фронта или уточнения на местности) затем прекратили бы военные действия; нет ли в настоящее время у какой-либо стороны частей, находящихся в окружении?

На этот вопрос никто не смог дать четкий ответ. Карты, которые представили китайская и корейская сторона, оказались устаревшими.

По приказу Сталина из Генштаба Советской армии тут же доставили карту, на которой была показана дислокация войск.

После этого обсуждался вопрос о сроках перемирия.

Когда переговоры были в основном завершены, все перешли в комнату отдыха. И тут Сталин поинтересовался: «А каковы ваши планы после достижения перемирия?» Он также спросил, как предполагалось стабилизировать обстановку в Корее, восстанавливать и развивать экономику.

В ходе переговоров Сталин не забыл высказать слова одобрения в адрес Мао Цзэдуна, КПК и китайских добровольцев, их боевой подготовки, а также того, как они сражались с американцами. При этом Сталин отметил, что в ходе движения за оказание отпора США и помощи Корее КНР стоит на передовой линии борьбы против империализма, сражается очень хорошо; что же касается поставок вооружения и боеприпасов, то «мы (СССР) должны это делать и делать бесплатно».