Сталин и Мао

Рано утром 7 февраля 1949 года А. И. Микоян в сопровождении Чжу Дэ и Жэнь Биши выехал в Шицзячжуан. Осмотрев город, он улетел на своем самолете. Поездка А. И. Микояна в Китай — это случай, когда Сталин впервые направил прямо в Китай члена Политбюро с той целью, чтобы разобраться в ситуации и непосредственно выслушать мнение Мао Цзэдуна. Это также первая личная встреча: встреча лицом к лицу важных руководителей двух партий — ВКП(б) и КПК. Все это сыграло важную роль в процессе знакомства Сталина с Мао Цзэдуном и революцией в Китае. Так оценивали в КПК — КНР визит А. И. Микояна в Китай в январе-феврале 1949 года.[110]

В литературе, изданной в КНР, особо выделяется следующий момент. В начале февраля 1949 года в дни пребывания А. И. Микояна в Сибайпо Мао Цзэдун однажды вечером нанес ему визит. На сей раз Мао Цзэдун высказал свои соображения по вопросу о независимости и суверенитете, самостоятельности в решениях.

При этом он, в частности, сказал:

И во время Войны сопротивления Японии, и во время Войны за освобождение страны наша партия на всех этапах проводила политический курс, для которого были характерны независимость, самостоятельность в принятии решений, суверенность, опора в ходе развития на собственные силы. Факты свидетельствуют о том, что этот наш политический курс является правильным, а шаги, которые мы предпринимали, были обоснованными, хотя мы и встретились с немалыми трудностями, и при продвижении вперед нам на пути встретятся еще большие ухабы и рытвины. Несмотря на все это, мы по-прежнему полны уверенности и твердой поступью идем вперед к намеченным нами целям. Мы не остановимся и не будем делать передышку до тех пор, пока не добьемся победы. У нашей партии есть и решимость, и уверенность в этом; в равной степени такая решимость и уверенность есть и у нашего народа. Тут мы абсолютно непоколебимы.

Затем Мао Цзэдун в ходе этой беседы с А. И. Микояном перешел к изложению своих взглядов на дружбу, на отношения дружественного характера, проанализировав вопрос о настоящих и мнимых друзьях. Он сказал:

Мы полагаем, что чем ближе мы к победе в своем движении вперед в ходе Войны за освобождение страны, тем больше мы нуждаемся в друзьях. При этом я имею в виду настоящих друзей. Одновременно мы тем более нуждаемся в сочувствии и поддержке со стороны друзей. Существует различие между настоящими и фальшивыми друзьями. Настоящие друзья нам сочувствуют, поддерживают нас и помогают нам, проявляя при этом искренние чувства дружбы. Фальшивые друзья внешне дружественны, однако они либо кривят душой, либо действуют, имея дурные намерения, а добившись того, что люди попадаются на их обман, они злорадствуют и радуются чужой беде. Однако мы вполне способны проявлять бдительность в этом плане.

Согласно наблюдениям Ши Чжэ, который переводил эту беседу, А. И. Микоян сосредоточенно выслушал рассуждения Мао Цзэдуна, на его лице отразилось некое беспокойство, однако он сдержался, понимая, что у него нет возможности постичь всю глубину намеков Мао Цзэдуна, предназначенных для сведения Сталина. Поэтому А. И. Микоян никак не выразил своего отношения к тому, что сказал Мао Цзэдун, ограничившись тем, что, вероятно, по возвращении доложил обо всем услышанном Сталину.

Ши Чжэ подчеркивал, что, по сути дела, рассуждения Мао Цзэдуна представляли собой критику великодержавного шовинизма, который, по мнению Мао Цзэдуна, был присущ Сталину.[111]