Сталин и заговор Тухачевского

О Ворошилове сказал, что «он его хорошо знает» и 10 сентября 1940 г. в беседе с советским советником при посольстве в Берлине А. 3. Ко-буловым(1906-1955) просил его передать Ворошилову привет.

Себя Нидермайер представлял как сторонника германо-советского сближения, за что Тауберт из «Антикоминтерна» злобно нападал на него, называя «большевиком». Из-за подозрений ему не давали свободно писать и говорить о СССР. С 1933 по 1935 г. он находился в отставке, для него было даже опасно посещать советское посольство (без специального разрешения Кейтеля).

Нидермайер вынужден был просить военное командование о защите. Злобные нападки влиятельных врагов сильно помешали карьере. Он дошел лишь до чина полковника, хотя должен был бы быть, согласно опыту и познаниям, командиром дивизии или корпуса. Он враждебно относился к прибалтийским немцам из «Антикоминтерна», считая их бесчестными карьеристами. Он высказывал свое удовлетворения по поводу заключения договора между СССР и Германией, рассматривая его как торжество своих убеждений.

О западных странах он высказывался презрительно, говорил, что война с ними будет идти до победы, после чего мир расколется на две части: одна — Америка с ее сателлитами, другая — европейско-азиатский-африканский континент, где во главе будут стоять Германия и СССР. Два мира неизбежно затем столкнутся. СССР, с целью укрепить безопасность нефтяных источников Баку, на которые зарятся западные демократии, следует захватить Иран.

В 1941 г. Нидермайер получил желанный чин генерал-майора. Он продолжал усиленно работать в аппарате абвера, был связан со многими разведчиками, с Кестрингом и Власовым. В общем, можно сказать, что и у него грехов на душе было достаточно.

В 20— е годы в Москве Нидермайера знали под фамилией Нойман. Служил в том отделе, который занимался изучением РККА и СССР. Он являлся главой немецкой военной делегации, приезжавшей в СССР на основе тайных статей Раппальского договора о возобновлении нормальных дипломатических отношений и урегулировании взаимных претензий (1922). С установлением официальных отношений между немецкими и советскими военными кругами до 1933 г. курировал совместные предприятия, в которых обе стороны были заинтересованы: заказы в Германии на производство снарядов, переговоры с фирмой «Юнкерс» о поставках самолетов и строительстве в СССР авиазавода, строительстве завода по выработке иприта, создание совместной танковой школы в Казани, о взаимных допусках избранных командиров на тактические учения в поле и на маневры, командировку в Германию на учебу в Германскую военную академию высокопоставленных военачальников и т.п. До 1933 г. Нидермайер исполнял обязанности военного атташе в Москве. Поддерживал официальную связь между немецким военным руководством и Красной Армией на самом высшем уровне, включая наркома К. Ворошилова.

В настоящее время появились некоторые конкретные данные о работе Нидермайера. В секретном послании от 17 октября 1931 г. немецкому дипломату фон Бюлову, сыну князя Бернгарда Бюлова (1849-1929), занимавшему виднейшие должности в кайзеровской Германии (посол в Риме, статс-секретарь иностранных дел, рейхсканцлер в 1900-1909, чрезвычайный посол в Италии в 1914-1915), немецкий посол в Москве фон Дирксен писал о недавнем визите в Москву генерала Адама, начальника Генерального штаба рейхсвера, который был принят для беседы Ворошиловым, присутствовал на обеде в его честь и имел много важных разговоров. Посол пишет о своих личных впечатлениях от бесед, в которых он тоже принимал участие:

«Ворошилов самым категорическим образом подчеркивает неизменное чувство дружбы, питаемое здесь к Германии. По его словам, как переговоры с Францией, так и Польшей представляют собой явление чисто политического и тактического характера, которые диктуются разумом. В особенности же ясно отдают себе здесь отчет об отсутствии внутренней ценности договора о ненападении с Польшей. (…) Границы с Польшей Ворошилов считает, как это он подчеркивал в разговоре с Адамом, неокончательными.

Я беседовал особенно много с Тухачевским, который имеет решающее значение в деле сотрудничества с «Рейнметаллом» и для того учреждения, которое возглавлялось до сих пор Нидермайером. Он далеко не является тем прямолинейным и симпатичным человеком, столь открыто выступавшим в пользу германской ориентации, каковым являлся Уборевич. Он скорее замкнут, умен, сдержан. Надеюсь, что и он будет сотрудничать лояльно, когда он убедится в необходимости и выгодности этого сотрудничества». (Ю. Дьяков, Т. Бушуева. Фашистский меч ковался в СССР. М., 1992, с. 121.)

Совершенно секретно 28 июля 1932 г. советник полпредства в Берлине Александровский сообщает в Москву о важной беседе: