Сталин и заговор Тухачевского

Когда просмотр закончился, старшие коллеги шумно выразили свое полное удовольствие. И тогда Ханфштенгль вручил советскому маршалу очень крупную сумму — в качестве платы за риск и труды.

Стороны обменялись еще некоторой информацией военно-технического характера, уточняя намеченный ими ход событий. После этого на память сфотографировались. Затем пожали друг другу руки и, пожелав успеха, разошлись в разные стороны. Полученную валюту маршал спрятал в секретное хранилище, оттуда частями она пошла на оппозиционную работу за границей. А Людендорф полученную от гостя документацию отправил на секретную разработку будущих военных операций на Восточном фронте своим молодым сотрудникам. У старика, очень честолюбивого, имелась своя политика. И он не собирался раньше времени своими секретами ни с кем делиться. * * *

На чем основано утверждение, что участниками данного секретного совещания с немецкой стороны были именно названные лица, а не какие-то другие? Для такого мнения есть серьезные основания:

Организацией вооруженного конфликта с СССР (с участием многих дивизий!) мог ведать лишь политик и военный в одном лице, способный оказывать решающее влияние на все дела страны, на армию и политическое руководство. Таких людей в Германии имелось очень мало. Старых прославленных военачальников, известных всем, уже давно не было в живых: генерал-фельдмаршала Альфреда Шлиффена (1833-1913), бывшего начальника Генерального штаба в 1891-1922 гг.; генерала Гельмута Мольтке (1844-1916), начальника Большого Генерального штаба в 1906-1914 гг.; генерала от инфантерии Эриха Фалькенгайна (1861— 1922), бывшего военным министром (1913-1914), начальником Генерального штаба (1914-1916), командующего 9-й и 10-й немецкой армии; генерал-фельдмаршала Пауля Гинденбурга (1847-1934), воистину любимца богов, которые даровали ему сверхдолгую жизнь и громадную славу, командующего немецкими силами на Востоке, начальника Генерального штаба с 1916 г. до его упразднения по условиям Версальского мира, фактического верховного командующего всеми немецкими вооруженными силами.

Из людей молодого поколения к «важным птицам» принадлежали: среди политиков — Гитлер, Геринг и Гесс, среди «вояк» — военный министр Бломберг и его сотрудники — Фрич и Бек. Политики в таких переговорах сразу отпадали: уровень Тухачевского для них был недостаточен (всего лишь первый заместитель наркома обороны!), и общий язык найти было бы крайне трудно (повседневный язык фашистских лидеров — самая бессовестная и безудержная демагогия!). Вдобавок свидание с этими лицами было для советского маршала смертельно опасно: коварный фюрер — в своих интересах! — мог запросто «продать» Сталину. Его партийные соратники во всем походили на него.

С военной верхушкой было попроще: все знакомы (с 1925 г.), и хорошо, мысли друг другу понятны, «провернуть» операцию, конечно, могли бы. Но! Все они — официальные лица! А в подобных переговорах это очень неудобно! И к тому же свои должности они заняли недавно, их авторитет не успел еще достаточно укрепиться. А нужен очень большой авторитет для подобной операции! Значит, больше всего подходит для такого дела Людендорф. У него авторитет громадный. Он не связан официальным положением, так как находится в отставке. У него и необходимые связи в фашистской партии, он пользуется нужным авторитетом у Гитлера.

Что же представлял собой Людендорф? Эрих Людендорф (1865— 20.12.1937) — видный немецкий генерал, военный идеолог германского империализма. Вместе со Шлиффеном разрабатывал план развертыва— ния немецких войск в Первой мировой войне. Затем он был видным руководителем на Восточном фронте (начальником штаба в 8-й армии у генерала П. Гинденбурга). С августа 1916 г. и до конца войны вместе с последним руководил всеми немецкими вооруженными силами. С величайшей горечью увидел в конце войны полное крушение всех своих планов, разгром двух наступлений, на Востоке и на Западе, которые он лично готовил. Уволен в отставку и уехал в Швецию, так как общественное мнение очень выступало против него.

Собственными глазами видел Людендорф ноябрьскую революцию 1918 г., крах империи, отречение кайзера от трона, сильное падение престижа кадрового офицерства, 80% которого оказалось истреблено на фронтах.

Людендорф был убежденным монархистом и заядлым реакционером, не признавал не только «красных», но и «бледнорозовых». После 1918 г. он как-то сказал одному из своих соратников:

«Величайшей глупостью революционеров было то, что они оставили нас в живых. Ну, погодите! Если я вернусь к власти, пощады не будет. Я со спокойной совестью глядел бы, как Эберта и Шейдемана с их товарищами вздернут на виселицу». (Гус М. Безумие свастики. Очерки. М., 1973, с. 205.)

Революция на основе того, что он увидел, вызвала у Людендорфа страшную злобу. И в своей книге «Мои воспоминания о войне 1914— 1918» (М, 1923-1924) он записал:

«Она (революция. — В.Л.) наложила на германский народ тяжелое ярмо и сделала жизнь под этим рабским игом совершенно невыносимой. Народу грозит полное истребление.