Сталин и заговор военных 1941 г.

Но мы остановились на 3-ем июне. Явилось ли случайным совпадением убийство подростков и привезенными в кабинет Сталина кусками «потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолета»? Не было ли это выявленное на фронте «безобразие» целью отвлечь Сталина от случившегося на мосту? Или наоборот: убийство на мосту сглаживало отстроту выявленного безобразия с обшивкой самолета? Разумеется, у Яковлева об инциденте на мосту ни единого слова. И об отце-Шахурине-то, как сказал выше, тоже, молчок. Хотя и здорово переплелись эти два происшествия, но Александр Сергеевич благоразумно промолчал о московском. Ему, лично, под завязку хватало и случившегося фронтового ЧП, тем более и оно, как выяснилось, имело «двойное дно».

Во всяком случае, Яковлев, довольно правдиво, как мне кажется, передал свое психологическое состояние по поводу вспышки гнева Сталина: «Я чувствовал, что холодею». Хотя, надо признаться, основной удар, все же пришелся на Дементьева. Однако услышать из уст Сталина: «Вы гитлеровцы!» —

думаю, мало не показалось обоим. Теперь по поводу «выявленных» безобразий. Почему я ставлю это все под сомнение? А потому что это не стенограмма беседы в Кремле, а воспоминания авиаконструктора, написанные после XX съезда партии, к тому же прошедшие, как и многие, военно-партийную цензуру. Обратите внимание на «слова Сталина» о том, кто мог сделать подобный выпуск продукции: «самый коварный враг», — разумеется, в редакторской правке. И кто же, «по мысли» Сталина, да и Яковлев догадался тоже, иначе бы не

похолодел, — был этим коварным врагом? Наша «пятая колонна»! — вот о ком, прямо намекнул нашим «друзьям, Сталин. Заговорщики, изменники Родины, пособники врагу, — одним словом, забрезжила статья уголовного кодекса РСФСР 58-1б, которая не имела снисхождения к подонкам подобного рода. Только расстрел с конфискацией имущества

. Иначе, с чего бы это Александр Сергеевич, вдруг похолодел? Выходит, что те военные, которые привезли «куски потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолета» в кабинет Сталина, подставляли Дементьева и Яковлева под расстрельную статью? Выходит так. Неужели такое возможно? Как видите, да.

Разумеется, военные отдавали себе отчет о том, какие могли быть последствия, но, думается, знали также и о хорошем отношении вождя к авиаконструктору. Потом обстоятельства дела еще не вышли на «пик» трагических последствий. Поэтому Сталин вряд ли бы отдал под арест Яковлева и Дементьева (или Шахурина), именно в этот момент, хотя, Берия присутствовал в Кремлевском кабинете, и слова о «военной прокуратуре» скорее всего, относились к его ведомству НКВД, которое вместе с ним, цензура решила «опустить» в этом деле. Зачем привлекать повышенный интерес, к какой-то там обшивке? А Лаврентий Павлович, вообще, не упоминался в то время в советской мемуарной литературе.