Сталин и заговор военных 1941 г.

То есть, было вроде бы, и кому самолет осмотреть, и кому посторожить от проникновения в него посторонних лиц. Тем не менее, механик — это, все же, не второй пилот. Он, ко всему прочему, остается на земле. Вполне возможно

, что за время подготовки к новому полету, некая «тварь», из семейства «мышиных», смогла проникнуть в самолет и надгрызть либо ушко тяги, либо регулировочный винт тяги, либо штангу тяги управления щитком-закрылком. Любой из этих элементов одинаково важен для управления. У подобных «грызунов» есть острые, как металлическая пилка, зубы, способные легко сделать надпил на стальных деталях тяг. Никаких нарушений систем управления самолетом, обслуживающим персоналом аэропорта, упомянутыми выше механиками, замечено не было. Да, и какие к ним могут быть претензии? Сколько лет все летали нормально, и никаких аварий не было. Почему в этот раз что-то должно произойти? Кроме того, эта «тварь» из семейства «мышиных», всё постаралась сделать незаметно для глаз проверяющих.

Итак, мы снова рассматриваем взлет самолета С-80 с Константином Уманским на борту. Самолет набрал необходимую скорость на земле, и подъемная сила на крыле подняла его в воздух. Нагрузка на шиток-закрылок, в момент подъема, уже достаточно велика и будет увеличиваться при подъеме до максимальных величин. Если из перечисленных выше деталей узла управления поворотом щитка-закрылка, хоть один был приведен в дефектное состояние, то он мог не выдержать данной нагрузки и сломаться. Это в описанном выше случае, все кончилось благополучно, так как это был все же истребитель; управлял им летчик-испытатель; и главное — была высота, столь необходимая для маневра. В нашем случае, ничего из этих факторов спасения, и близко не стояло. Что могло произойти и, скорее всего, произошло? Лопается ушко, регулировочный винт или штанга тяги, что выводит из строя щиток-закрылок. Он возвращает профиль крыла в первоначальное состояние, что катастрофически резко снижает подъемную силу на крыле. От этого самолет «клюет» носом вниз и начинает свое последнее «путешествие» за аэродромной пустошью. Как понимает читатель, достаточно вывести из строя одно крыло, чтобы произошла катастрофа. Малой высоты (8-10 метров), вполне достаточно, чтобы самолет при падении превратился в горящие обломки.

И заметьте, без всяких взрывчатых веществ, как видите, спокойно можно отправить пассажиров самолета не по тому адресу. Предполагать, каким другим способом диверсии отправили на тот свет семью Уманских не вызывает особого желания. Что мы имеем на данный момент — это останки погибших посольских работников в закрытых гробах, вместе с Константином Уманским и его женой Раисой Михайловной, а также молчание об Уманском на многие десятилетия. Для нас главное, попытаться найти связь между нашей «пятой колонной» и данной катастрофой. Если бы Уманский полетел рейсовым самолетом, то могло ли произойти то, что случилось с ним на аэродроме «Бальбуена»? Вполне возможно, что и нет. Почему же тогда Уманский принял предложение президента Мексики? А как он мог его не принять его? Эти дипломатические тонкости могут любого подсадить на крючок? К тому же, разве можно определить тот кирпич, и время, когда он упадет тебе на голову? Есть сомнения по поводу посла Коста-Рики, прибывшего на аэродром, но, якобы, отказавшегося, почему-то, лететь вместе с Уманским? Думаете, что «шестерка», которой поручили проследить, чем закончится дело? Да, но на следующий день все мексиканские газеты, только и говорили об этом происшествии на аэродроме. Тогда, смысл данного контроля? Отказался полететь? Вполне возможно, что это не входило в его планы. Скорее всего, исполнители задуманного, провернули это дело через президента с его самолетом? Не обязательно посвящать первое лицо государства в детали операции. Можно, просто ему «посоветовать», что неплохо было бы, если советский посол полетел бы в Коста-Рику именно на президентском самолете. Всего-то, нужно президенту произнести пару слов согласно этикету.

Обратите внимание, что стало твориться в столице Мексики после гибели Уманского, с небольшой поправкой, что это все же роман.