Сталин и заговор военных 1941 г.

Николаев, Кучеров и заглянувший «на всякий случай» начальник управления политической пропаганды флота Торик забыли и про спектакль

и про чай, когда я начал читать вслух радиограмму. В ней сообщалось, что немецко-фашистское командование стянуло войска (около двухсот дивизий) к нашей границе и что с часу на час надо ожидать их вторжения на территорию Советского Союза. Нам предписывалось перевести все части флота на боевую готовность № 1.

Фактически флот уже в готовности. Остается, как только последует сигнал

о всеобщей мобилизации, принять положенные по моб(илизационному)плану различные вспомогательные суда и помещения, а также принять запасников, приписанных к флоту. Мало сил, недостаточно техники, но, по существу, мы готовы».

В данном случае боевая готовность № 1 означала полную боевую готовность, по которой личный состав кораблей должен находиться на боевых постах, а всё вооружение и технические средства готовы к немедленному использованию по отражению внезапного нападения противника.

Хорошо написано в радиограмме. Только не Жуковско-Тимошенковская ли это Директива, которую, якобы, сочиняли эти «друзья» весь вечер 21-го июня? Тогда, ничего путного в ней не было, а Арсения Григорьевича подправили в рукописи, чтоб весомо выглядело сообщение из Москвы. Дескать, Кремль, шибко обеспокоен, как там дела на границе? Нет ли, где поблизости врага?

В данной Директиве морякам, вообще, ничего конкретного, указано не было. Просто, с ее копией должен был ознакомиться нарком ВМФ Кузнецов. Вот и все. Поверьте, совсем «пустой» был документ. К счастью Головко мух не ловил от безделья. Во всяком случае, думается, его нахождение в штабе флота, соответствует действительности, в отличие от других морских военачальников. Что там было мудреного в этой «радиограмме особой срочности

», читатель узнает, чуть позже, когда будем рассматривать балтийские дела. А вот как на нее отреагировало командование Северного флота, прочтет ниже.

Головко продолжает дневниковые записи.

«22 июня. Дата, памятная каждому советскому человеку, — начало войны с гитлеровской Германией. Ясно, что борьба предстоит беспощадная. Это смертельная схватка с фашизмом. Кто кого.

Приказание наркома Военно-Морского Флота о немедленном переходе на оперативную готовность № 1, переданное в адрес Военного совета, исполнено прежде всего сигналом по флоту».

Редактура решила подыграть Наркому ВМФ. Помните, ранее, Н.Г.Кузнецов вспоминал, что он, как будто, послал Алафузова «дать тот самый условный сигнал, к которому мы в течение этих двух лет готовились». Написано топорным языком, оно и понятно, чтобы затушевать действия Москвы.

Читателя хотят заставить поверить в то, что наркомат ВМФ озаботился положением с флотами и успел передать сообщение об оперативной готовности № 1. Да флот уже находился в полной боевой готовности, еще 18-го июня, но ее отменили, вернув флот на повседневную, то есть оперативную готовности № 3. Теперь тужатся представить это дело так, как будто бы полная боевая готовность и явилась панацеей от всех бед, позволяющей встретить врага во всеоружии. Когда немцы нанесли бомбовый удар по нашим базам, то тут не шифрограмму о приведении флота в состоянии полной боевой готовности посылать надо, а поднимать флота по боевой тревоге. И в каком состоянии находились боевые экипажи кораблей, в таком они и будут встречать врага. Для чего отменили полную боевую готовность деятели из «пятой колонны»? Чтобы флот (как и войска) был(и) в разобранном состоянии. Смогут ли подводные лодки, если не были заправлены боезарядами, топливом, сжатым воздухом, питанием — выйти на боевые позиции в море? Конечно, нет! Также и в отношении кораблей, чьи экипажи отпущены в увольнительные на берег вместе с командованием слушать выступления артистов.