Сталин: как это было? Феномен XX века

Теорию пассионарности, как известно, создал талантливый русский историк и этнограф Лев Николаевич Гумилев, сын двух великих русских поэтов — Николая Степановича Гумилева (г.р. 1886, в 1921 г. расстрелян большевиками) и Анны Андреевны Ахматовой (урожденной Горенко, 1889—1966). «Пассионарность, — писал Гумилев, — это признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и образующий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию. Мы назовем таких людей пассионариями. Пассионарии стремятся изменить окружающее и способны на это… При этом они выступают не только как непосредственные исполнители, но и как организаторы… Они, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают таким образом новую этническую систему, новый этнос, видимый для истории»^{36}.

«Пассионарии, когда их количество достигает какой-то определенной отметки, и они начинают организовываться, овладевают главными тенденциями в развитии общества, как сейчас бы сказали, оседлывают мэйн стрим (mainstream) и либо ведут общество к новой, более высокой ступени в развитии, либо разрушают общественную систему, в которой существуют сами и при этом в конечном итоге погибают и сами (как сказал еще Жорж Жак Дантон (1759—1794) — один из лидеров Великой французской революции, — «революция пожирает своих детей»). Отсюда и качественная их определенность может быть как со знаком «плюс», так и со знаком «минус».

К теории этногенеза, созданной Л.H. Гумилевым, историки и этнографы относятся по-разному. Меня она привлекает тем, что позволяет разобраться в крупных исторических событиях и внятно объяснить сложные и запутанные деяния, которые совершали исторические личности. Так, например, Ленин и Троцкий вписываются в схему Гумилева как классические носители пассионарности со знаком «минус», которые своими действиями высвободили энергетику других пассионариев, которые в дремлющем состоянии в обществе, как уже сказано выше, существуют всегда. Им нужен только импульс, чтобы высвободить свою психическую энергию. Ленин нашел их в беднейших слоях города и деревни, в людях, оторванных от пуповины главного вида собственности — на землю. Нужен был лозунг, который сплотил бы эту бедноту на разрушительные действия. Лозунг Ленин дал: «Грабь награбленное!» (Троцкий в своих мемуарах описывает ситуацию, когда он и Ленин со смехом вспоминали, как Ильич двинул этот лозунг на одном из митингов в Петрограде.) А потом Ленин захватил политическую власть в государстве и уже «законно» вооружил агрессивные элементы из состава люмпенизированных слоев города и деревни и направил их энергию на разрушение русских устоев жизни. Когда в 1920-е годы в русских деревнях сыновья голи перекатной в составе отрядов ЧК массово расстреливали зажиточных крестьян, православных священнослужителей, сбрасывали наземь кресты с церквей, это вот и были те самые действия пассионариев с отрицательным знаком.

Действия этих людей очень трудно объяснить человеческими качествами. Это своего рода «пришельцы» из космоса. В художественной литературе такое явление выписал В.Д. Дудинцев в своем последнем романе «Белые одежды». Он, правда, назвал этих персонажей не «пришельцами», а «парашютистами», но сути дела это не меняет: такие люди, считал Дудинцев, сброшены на нашу землю с парашютами откуда-то.

Пассионарием был рожден и Сталин. Но он был призван нейтрализовать бешеную разрушительную энергию революции. А точнее — ввести ее в определенные рамки. В принципе Сталин это и сделал. Но с огромными издержками. По-видимому, иначе в тех условиях это было сделать и невозможно: уж слишком велика была мощь разбуженной и высвобожденной Лениным, Троцким и самим Сталиным разрушительной энергии. Сказались в этом историческом (без преувеличения) процессе и личные качества Сталина, которые сильно увеличили эти издержки.

Жизненные условия, при которых совершалось становление личностей Владимира Ульянова-Ленина и Иосифа Джугашвили-Сталина, были очень разными.

Владимир Ульянов, в отличие от Иосифа Джугашвили, слово «нужда» не знал никогда. Пока был жив отец, который вначале работал инспектором, а потом директором народных училищ, семья не нуждалась ни в чем. За выдающиеся успехи на этом поприще царь пожаловал Илье Николаевичу потомственное дворянское звание, что в те времена происходило нечасто. После безвременной смерти отца на 55-м году жизни (Ленин, кстати, тоже умер в этом возрасте) матушка будущего «вождя всего мирового пролетариата» выхлопотала очень даже приличную пенсию. Этой пенсии царь не лишил Марию Александровну, даже когда в 1887 году, через год после смерти Ильи Николаевича, был казнен за участие в покушении на царя Александра III старший брат Владимира Александр Ульянов.