Сталин. Ледяной трон

И, опять-таки, рассказы о расстреле Берии самые противоречивые…

А что, кстати, значилось в смертном приговоре?

Сплошной бред – «террористические убийства старых большевиков» (к которым Берия не имел никакого отношения, да и не террористические убийства это были, а приведение приговоров в исполнение), тот самый, абсолютно неподтвержденный ни единой уликой «неудавшийся заговор», загадочное «установление контрреволюционной диктатуры», опять-таки ничем не подтвержденные изнасилования и даже… развал сельского хозяйства, к которому Берия после Грузии вообще не имел отношения. Еще служба в мусаватистской контрразведке, связь с мировым империализмом и тому подобные перлы…

Чего ему только ни шили! Например, похищение и убийство жены маршала Кулика Киры Симонич. История интереснейшая: у Кулика была жена Кира, всей Москве известная как записная шлюха, причем была она уже в годах – за сорок. И вот в один прекрасный день Кира бесследно исчезает, а маршал, чуточку погоревав, очень быстро женится на очаровательной юной особе, одноклас-снице своей дочки. Ну разумеется, это Берия Киру похитил и убил! Зачем? А по своей звериной натуре…

И ведь как подгадал, злодей, – похитил и убил эту пожилую шлюху аккурат в те дни, когда маршал Кулик начал присматриваться к созревшей выпускнице, дочкиной однокласснице… Совпадение, а?

Если вкратце, то вышло уже несколько обстоятельных книг, где доказывается, что мы имеем дело не более чем со скопищем фальшивок: фальшивые «показания Берии», фальшивые «признания его ближайших сотрудников», фальшивые «письма» Василия Сталина и Нины Берия. Мотив? Да на поверхности! Просто убить – это как бы полдела. Чтобы укрепить положение новоявленного главы партийно-военной хунты Хрущева, следовало еще запустить в обиход чертову уйму фальшивок, в которых «злодеи» подробно признаются во всех своих преступлениях, жена Берии отрекается от мужа, заговорщика, сифилитика и палача, и не кто иной, а сын Сталина полностью поддерживает действия Хрущева и разделяет взгляды партии на происшедшее. Подобные фальшивки в мировой истории – вещь никак не новая, их научились изготовлять еще в средневековье, приспосабливая для самых разных целей, как экономических, так и политических…

Налицо, знаете ли, категорическое несоответствие характеров людей вроде Нино Берия и Василия Сталина и тех составленных в дубоподобном стиле сугубо партийной идеологии текстов, которые им приписываются…

Перед нами – именно партийный переворот, установление диктатуры партийного аппарата, давно отстраненного Сталиным от реального управления страной…

3. Веселое тявканье шакалов

Доказательств не нужно даже искать, они на поверхности. Достаточно перечитать выступления партийцев, от Молотова до Кагановича, опубликованные столько раз, что нет смысла их здесь подробно цитировать (да я и цитировал уже в других книгах). Это даже не человеческая речь – рев раненых динозавров, пораженных в самое уязвимое место. О чем бы ни зашла речь из многочисленных «прегрешений» Берии, дело в конце концов сводится к одному: он посягал на роль партии, мерзавец, наймит империализма, сифилитик, палач, белогвардеец! Он посягал на роль партии! Посягал! Посягал! Посягал!

Вот то-то, что – посягал… Определенно выполняя пусть и не зафиксированную на бумаге, но тем не менее прекрасно ему известную волю Сталина. И как раз этого ему и не простили партийные пустословы и бездари, намеренные и далее, словно феодальные бароны, володеть страной со всеми потрохами… Руководить всем на свете, ни за что на свете не отвечая.

Возникает вопрос: отчего же проиграл Берия, наверняка располагавший немалым числом единомышленников, таких же управленцев, профессионалов реального дела, хозяйственников?

Ответ, думается мне, несложен и легко вычисляется. Партийцы к этому времени уже оформились как каста, как отдельное сословие, прекрасно осознающее свои интересы, которые, быть может, можно назвать и «классовыми». Не зря же партийную номенклатуру многие именовали как раз «новым классом».

А вот люди бериевского направления, сдается мне, как раз вовсе не ощущали себя некоей общностью, спаянной одними интересами, целями, направлением умов. Не чувствовали себя сословием. Они были – каждый по отдельности. И Хрущев оказался выразителем интересов стаи, а вот Берия остался крупнейшим реформатором-одиночкой, а не вождем некоей силы. Примерно так же обстояло дело и в прошлом со светлыми умами, реформаторами и преобразователями – и в России, и в других странах. Большинство гибли как раз потому, что оставались одиночками, не выросшими в вождей конкретной силы. Бывают, конечно, исключения – блестящий кардинал Ришелье, например, но они лишь подтверждают грустное правило. Идея тогда становится реальной силой, когда она овладевает массами, сказал как-то Ленин. Идеи Берии далеко обогнали свое время, но они так и не овладели массами – неважно, о капитанах промышленности идет речь, или о простом народе.

Берия обогнал время, а Время сплошь и рядом терпеть не может, когда его обгоняют…