Сталин на фронте

«Однажды Георгий Константинович мне рассказал: «В критический момент обороны Москвы ко мне в штаб фронта приехал В. М. Молотов, который потребовал от меня ни одного шагу назад не отступать. При этом Молотов в случае моего отступления грозился меня расстрелять. Я ему на это ответил: вначале вы лучше себя расстреляйте, а затем и меня. В дальнейшем Молотов у меня в штабе фронта не появлялся».

Вспоминает бывший сотрудник для особых поручений при Г. К. Жукове майор в отставке Н. Казьмин: «4 декабря 1941 г. мы находились в бомбоубежище. Там Г. К. Жуков проводил совещание с командующими армиями фронта. В это время позвонил Сталин и начал с Жуковым говорить. Смотрим: у Жукова на щеках заходили желваки и появились красные пятна на лице. Тут в ответ Жуков произнес Верховному:

«Мне лучше знать, как поступить. Передо мной четыре армии противника и свой фронт». Сталин, видимо, что-то возразил. Тут Жуков взорвался: «Вы можете в Кремле расставлять оловянных солдатиков, а мне некогда этим заниматься». Затем Жуков выпустил обойму брани и бросил телефонную трубку. Слышал ли Сталин брань Жукова в телефонную трубку, установить было трудно. Может, и слышал, но промолчал. Сталин позвонил 5 декабря в 24 часа и спросил: «Товарищ Жуков, как с Москвой?» Жуков: «Москву я не сдам». Сталин: «Тогда я пойду отдохну». Жуков в те дни был молчалив, неразговорчив. Ночами не спал. От дремы отбивался холодной водой, баней или гонял по кругу на коне. Конечно, Г. Жукова порой заносило основательно в сторону высокомерия. Для контрнаступления под Москвой из Сибири и с Урала было переброшено 39 дивизий и 42 бригады. Кроме этого, громадное количество военной техники. Во взаимодействии с Западным фронтом одновременно пошли в наступление войска Калининского и Юго-Западного фронтов. При отсутствии такой громадной помощи Западному фронту даже золотой Жуков неизбежно потерпел бы поражение под Москвой. Кроме этого, Западному фронту в начале контрнаступления основательно помогли в тылу у немцев партизанские соединения.

Из воспоминаний начальника Политотдела НКПС П. Закопайло: «В это время Л. Каганович получил от Сталина шифровку, в которой говорилось: «Немедленно Западному фронту отправить пять цистерн бензина». Но подчиненные вовремя об этом не доложили Кагановичу. Ночью дали ему два часа отдохнуть. Когда Кагановича разбудили и показали сталинскую шифровку, он пришел в экстаз, испуская потоки брани в адрес провинившихся. При этом кричал: «Да мне Сталин за эти просроченные два часа снесет голову!». Побежал к телефону, запнулся о ковер, упал, продолжая пускать на все стороны матерщину. Однако Сталин не узнал о просрочке приказа и голова у Кагановича осталась на плечах».

Летом 1942 г. Сталин отправился за реку Лама на испытательный аэродром, где экспериментировали беспилотный самолет, управляемый по радио. Туда его доставил шофер П. Митрюхин по понтонному мосту, а обратно Сталин возвратился поездом.

Из воспоминаний В. Тукова: «Летом того же года Сталин посетил трофейную военную технику, отбитую в боях у немцев. Он полагал приспособить самоходную немецкую пушку, но из этого ничего не вышло. Тем же летом Сталин собрался осмотреть громадный танк «ИС». Совсем уже собрался на полигон, но неожиданно обратился ко мне: «А там на полигоне чекисты есть?» А потом резюмировал: «А почему мы должны туда ехать? Времени и так мало. Дел полно. Пусть его доставят в Кремль». Пригнали в Кремль целый двухэтажный деревенский дом. Сталин и говорит мне: «Помогите взобраться на танк». Я быстро осуществил его замысел. Там в люке находился танкист, который участвовал в боях на этом танке. Сталин спросил: «Как танк ведет себя в бою?» Танкист: «Плохо. Надо остановиться выпустить два-три снаряда из пушки, а затем снова вперед».

После этого Сталин с моей помощью слез с этой махины. Танкоконструктор стоял рядом, несколько уже побледневший.

Сталин: «Сколько вам требуется для исправления помех в танке?»

Танкоконструктор: «Один месяц».

Сталин: «Даем вам три месяца. Фронт ждет этот танк».

Несколько позднее в Кремль директор ЗИС Лихачев подкатил на трех образцах машин: ЗИС, «Волга», «Москвич». Сталин детально осмотрел машины. Даже за некоторые садился на сиденье шофера сам. Через год, два все три образца машин пошли в серийное производство».

Из воспоминаний Н. Кирилина: «В 1942 г. Сталин посетил госпиталь, где находились на излечении командующие А. Еременко и К. Рокоссовский. После этого там появилась концертная бригада артистов».

Из воспоминаний солистки оперы ГАБТа СССР Д. Пантофель-Нечецкой: «По затемненной Москве под грохот артиллерии бригада артистов прибыла в госпиталь к раненому К. Рокоссовскому. Втащили в палату пианино. Я встала у койки Рокоссовского. Маэстро А. Макаров занял место за пианино. В основном я исполняла Рокоссовскому произведения из польского репертуара: вальсы Шопена и ноктюрны. Рокоссовский лежал забинтованный и тихо говорил мне:

«Спасибо».