Сталин. На вершине власти

В то же время Сталин предупреждал: «Было бы, однако, непростительной близорукостью успокаиваться на достигнутых успехах и думать, что с немецкими войсками уже покончено. Это было бы пустым бахвальством и зазнайством, недостойным советских людей… Враг еще силен… И чем больше он будет терпеть поражение, тем больше он будет звереть». Сталин завершал приказ пожеланием «полной победы над немецко-фашистскими захватчиками» и призывом: «Под знаменем Ленина – вперед, на разгром немецко-фашистских захватчиков».

В приказе по случаю 1 Мая И. В. Сталин вновь выражал уверенность в победе в «Отечественной, освободительной войне» и особо подчеркивал:

«Задача Красной Армии, ее бойцов, ее пулеметчиков, ее танкистов, ее летчиков, ее кавалеристов состоит в том, чтобы учиться военному делу, учиться настойчиво, изучать в совершенстве свое оружие, стать мастерами своего дела и научиться, таким образом, бить врага наверняка. Только так можно научиться искусству побеждать врага».

Этому Сталин учился и сам. «Сталин как человек глубокого ума, естественно, не мог не сознавать своих просчетов и недостатков и не делать выводов для себя, – писал Василевский. – И вот для всех нас постепенно становится заметным, как он стал все более глубоко мыслить категориями современной войны, исключительно квалифицированно решать вопросы военного искусства».

Однако это мнение ныне оспаривается многими авторами, которые фактически следуют утверждениям Хрущева, заявившего: «Сталин был далек от понимания развивавшихся на фронте действительных событий… Следует заметить, что Сталин разрабатывал операции на глобусе… Да, товарищи, он обычно брал глобус и прослеживал на нем линию фронта».

Высказывания Хрущева о том, что Сталин ставил задачи командующим по глобусу, Маршал Советского Союза К.А. Мерецков комментировал так: «Ничего более нелепого мне никогда не приходилось читать. За время войны, бывая в Ставке и в кабинете Верховного Главнокомандующего с докладами, присутствуя на многочисленных совещаниях, я видел, как решались дела. К глобусу И. В. Сталин тоже обращался, ибо перед ним вставали задачи и такого масштаба. Но вообще-то он всегда работал с картой и при разборе предстоящих операций порой, хотя далеко не всегда, даже «мельчил». Последнее мне казалось излишним… Но неверно упрекать его в отсутствии интереса к деталям. Даже в стратегических военных вопросах И.В. Сталин не руководствовался ориентировкой «по глобусу». Тем более смешно говорить это применительно к вопросам тактическим, а они его тоже интересовали, и немало».

В отличие от Хрущева, который во время войны лишь изредка виделся со Сталиным, Василевский, который, по подсчетам «Военно-исторического журнала», более чем за тридцатимесячный период работы в должности начальника Генерального штаба 199 раз встречался с Верховным главнокомандующим, так оценил деятельность Сталина на посту руководителя Вооруженных сил страны: «В ходе Великой Отечественной войны, как, пожалуй, ни в какое время, проявилось в полной степени самое сильное качество И.В. Сталина: он был отличным организатором… Возглавляя одновременно Государственный Комитет Обороны, Центральный Комитет партии, Советское правительство, Верховное Главнокомандование, Сталин изо дня в день очень внимательно следил за всеми изменениями во фронтовой обстановке, был в курсе всех событий, происходивших в народном хозяйстве страны. Он хорошо знал руководящие кадры и умело использовал их».

Правда, Сталин не руководил сражениями непосредственно на поле боя, что поставил ему в упрек Д. Волкогонов. А по мнению участника Великой Отечественной войны А. Василевского, «Характер деятельности Верховного Главнокомандующего не требовал таких выездов». Судя по воспоминаниям Василевского и Штеменко, Сталин лишь раз выезжал на фронт – в августе 1943 года во время подготовки Смоленской наступательной операции. Тогда он побывал на командных пунктах Западного и Калининского фронтов, где встречался с командующими этих фронтов генералами армии В.Д. Соколовским и А. И. Еременко. Эта поездка, описанная в мемуарах А. Рыбина, заняла двое суток. По мнению Штеменко, «чаще выезжать на фронты Верховный Главнокомандующий, на наш взгляд, и не мог. Было бы непростительным легкомыслием хоть на время оставлять общее руководство и решать частную задачу на каком-то одном из фронтов».

Покидая же Москву на время международных конференций, Сталин, по словам Штеменко, «никому не передавал руководство боевыми действиями на фронтах. Нам представляется, что в суровых условиях войны это было правильным решением, и всегда Верховный Главнокомандующий был тесно связан с действительностью войны. Питали его живыми фактами другие лица, с которых он жестко требовал и не давал засиживаться в Москве».