Сталин. На вершине власти

В то же время Сталин предлагал югославским коммунистам проявлять большую гибкость и готовность сотрудничать с некоммунистическими силами, особенно с премьером королевского правительства Югославии Шубашичем. В беседе с М. Джиласом он говорил: «Не отказывайтесь от переговоров с Шубашичем – ни в коем случае не делайте этого. Не подвергайте его с ходу нападкам. Давайте посмотрим, чего он хочет. Разговаривайте с ним. Вы не можете рассчитывать, что вас сразу признают. Должен быть найден переход к этому. С Шубашичем вам следует разговаривать и посмотреть, нельзя ли каким-то образом достичь компромисса».

Сталин просил югославских коммунистов не слишком подчеркивать свою партийность и свои прочные узы с СССР. Беседуя с М. Джиласом в июне 1944 года, Сталин говорил ему: «К чему вам красные звездочки на пилотках? Не важна форма, важен результат, а вы – красные звездочки! Ей-Богу, звездочки не нужны!» Однако Джилас, по его словам, «был непреклонен, утверждая, что мы не можем отказаться от звездочек, ибо длительное время сражались под знаком этого символа. Сталин отстаивал свое мнение, но не сердился, а вел себя так, как относятся обычно к капризным детям».

Защищая югославских партизан на международной арене и призывая их к осторожности, Сталин в то же время в течение двух лет не мог оказать им какую-либо материальную помощь. Это обстоятельство раздражало Тито, и однажды он направил телеграмму в Москву, в которой говорилось: «Если нам не можете помочь, то хотя бы не мешайте». Позже Димитров сказал Тито, что «Хозяин был страшно зол на Вас из-за этой телеграммы… От злости топал ногами по полу». Такая реакция была вызвана также тем, что сам Сталин остро переживал, что удаленность фронта препятствовала оказанию непосредственной помощи Тито и его партизанской армии. Отвечая Тито в феврале 1943 года на его просьбу о советской помощи вооружением, Димитров писал: «Многократно мы обсуждали лично с Иосифом Виссарионовичем пути и средства оказания вам помощи. К сожалению, до сих пор разрешить эту задачу положительно не удалось из-за непреодолимых технических и транспортных трудностей».

Как только советские войска в достаточной степени продвинулись на запад, моральная и политическая помощь югославским партизанам была дополнена материальной поддержкой. Постановлением Государственного комитета обороны от 8 мая 1944 года была создана специальная авиационная база в районе Винницы для снабжения югославских партизан с воздуха вооружениями, боеприпасами, средствами связи, обмундированием и медикаментами.

19 мая 1944 года состоялась первая встреча Сталина с официальными представителями югославских партизан – генералом В. Терзичем и генералом М. Джиласом, которая произвела на последних неизгладимое впечатление. «Сталин был в маршальской форме и в мягких сапогах, – писал Джилас. – На нем не было каких-либо наград, кроме золотой звезды Героя Советского Союза на левой стороне груди. (Джилас ошибался. Сталин носил золотую звезду «Серп и молот» Героя Социалистического Труда. – Прим. авт.) Он держался естественно, не манерничая и не позируя. Он не был похож на величественного Сталина, которого мы знали по фотографиям и кинохронике. Не было и следа жесткой позы и твердой походки. Он играл со своей трубкой, на которой была заметна белая точка английской фирмы Данхилл, или же он чертил синим карандашом круги вокруг слов, обозначавших основные темы дискуссии. Затем он вычеркивал эти слова косыми линиями по мере того, как дискуссия подходила к концу. Он крутил головой из стороны в сторону и ерзал на месте.

Он был небольшого роста, непропорционального сложения – туловище слишком короткое, а руки чересчур длинные. Его левая рука и левое плечо казались неподвижными. У него было довольно большое брюшко, а волосы – редеющими, хотя череп не был лысым. Его лицо было бледным, а щеки – красноватые. Позже я узнал, что такая окраска лица характерна для тех, кто подолгу сидит в кабинетах и в советских верхах ее называли «кремлевской краской». У него было бледное лицо, с неровной кожей, красноватой на скулах. Зубы были неровными и потемневшими. Даже усы его не были густыми. Но голова была хороша; в ней было что-то народное, крестьянское, патриархальное: его желтые глаза придавали лицу суровость и игривость».

Югославский руководитель отметил и «чувство юмора Сталина. Это был грубоватый юмор, самоуверенный, но не лишенный изящества и глубины. Его реакции были быстрыми и точными. Он постоянно подводил итог сказанному. Это не означало, что он не давал возможность собеседнику высказаться, но было очевидно, что он не любил длинных объяснений… Сталин обладал живым, почти беспокойным складом ума.

Он постоянно задавал вопросы – самому себе или другим; он постоянно спорил – с самим собой и другими… Для Сталина все выглядело переменчивым с философской точки зрения. Однако за этим непостоянством и в пределах его были скрыты некие великие и окончательные идеалы, его идеалы, которые он мог достичь, управляя реальностью и живыми людьми».