Сталин. По ту сторону добра и зла

Некомпетентность Ворошилова в военных делах оказалась столь велика, что стала смягчающим вину обстоятельством, и трибунал ограничился только снятием его с должности. Что, конечно же, не может не показаться даже уже не столько странным, сколько диким. Не понимавший ничего в военном деле человек проигрывает важнейшее сражение летней кампании, а его прощают именно за то, за что должны были наказать: за неумение воевать! Пройдет еще два десятка лет, и уже сам Сталин снимет Ворошилова с должности наркома обороны за провал войны с Финляндией...

Однако все это будет позже, и что бы там ни говорили, пока Ворошилов был на своем месте. И Сталин упорно боролся за нового командующего фронтом, с которым он мог бы делать все то, что считал нужным. «Две просьбы к Вам, т. Ленин, — писал он в своей телеграмме в начале августа вождю, — первая — убрать Снесарева, который не в силах, не может, не способен или не хочет вести войну с контрреволюцией, со своими земляками-казаками. Может быть, он и хорош в войне с немцами, но в войне с контрреволюцией он — серьезный тормоз, и если линия до сих пор не прочищена, между прочим, потому, и даже главным образом потому, что Снесарев тормозил дело. Вторая просьба — дайте нам срочно штук восемь броневых автомобилей...»

Поводом к телеграмме послужила неспособность Снесарева восстановить движение по линии Котельниково — Тихорецкая и связать Царицын с одним из самых хлебных районов Северного Кавказа. И, как повествует легенда, Сталин убедился в возможности ее восстановления после того, как сам поработал на линии.

Ленин не стал упорствовать и сделал на сталинской телеграмме пометку: «По-моему, согласиться со Сталиным». В результате уже 19 июля был создан Военный совет Северо-Кавказского военного округа под руководством Сталина. Уже на следующий день очень многие «бывшие» почувствовали его тяжелую руку. Оно и понятно: ведь теперь он имел военные полномочия и в своей телеграмме Ленин просил его «навести порядок, объединить отряды в регулярные части, установить правильное командование, изгнать всех неповинующихся».

Троцкий не пожелал подписывать эту своеобразную «хартию вольности» и вместо своей подписи оставил на ленинской телеграмме пометку: «Настоящая телеграмма отправляется по согласованию с Лениным».

И все же Снесарев остался на своем месте, напряжение нарастало, и совершенно неожиданно для Сталина ему на помощь пришел тот самый бывший полковник царской армии Носович, чьи воспоминания мы уже цитировали. Как и многие другие специалисты, он был прислан в Царицын с мандатом Троцкого. В течение целых двух месяцев он как только можно вредил красным и, в конце концов, бежал к белым.

С присущей ему решительностью Сталин обвинил всех военспецов в предательстве, арестовал Снесарева и весь его штаб. Арестованных разместили на барже, в которой в свое время находилась тюрьма, и по каким-то необъяснимым причинам эта самая баржа вдруг ни с того ни с сего затонула. Ну а сам Сталин дал в Москву куда как бодрую телеграмму. «Благодаря, между прочим, аресту военных специалистов, — сообщал он, — произведенных нами, положение на фронте изменилось к лучшему. В приезде специалистов нет необходимости».

«Разобравшись» со специалистами, Сталин еще раз прошелся «железной беспощадной метлой» по тылу, смещая и расстреливая всех, кто только был заподозрен в саботаже или нерадивости. Благо, предлог для этого имелся. 30 августа 1918 года на заводе Михельсона в Москве было совершено покушение на Ленина. А 5 сентября вышло Постановление о красном терроре. «Совет народных комиссаров, — говорилось в нем, — находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью... Необходимо обеспечить советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам...»

26 сентября чекисты получили полную свободу действий и стали совершенно самостоятельны, «производя обыски, аресты, расстрелы». «Пора, пока не поздно, — призывали руководители ВЧК со страниц своего еженедельника, — не на словах, а на деле повести самый беспощадный, стройно организованный массовый террор. Принеся смерть тысячам праздных белоручек, непримиримым врагам социалистической России, мы спасем миллионы трудящихся, мы спасем социалистическую революцию».

Да, чекисты были обязаны давать отчет в своих действиях Совнаркому и ВЦИК, но чего стоили такие отчеты по тем кровавым временам? Так, липа...