Сталин. По ту сторону добра и зла

Одной Европы большевикам показалось мало, и в «секретном меморандуме» на имя Ленина Л.М. Карахан (Караханян), заместитель наркома иностранных дел, перечислил те восточные страны, в которых предполагалось поднять «угнетенные массы» на революцию: Северный и Южный Китай, Корея, Персия и Индия.

Первая попытка зажечь мировую революцию весной—летом 1919 года закончилась полным провалом, и тем не менее Ленин говорил на заседании Моссовета: «Можно ручаться, что победа коммунистической революции во всех странах неминуема... победа Коммунистического Интернационала во всем мире и в срок не чрезмерно далекий — эта победа обеспечена».

И вот теперь, когда Красная Армия успешно наступала уже на польской территории, Ленин предпринял вторую попытку распространить революцию на страны Европы. Для чего польские коммунисты создавали советы, ревкомы и отряды милиции. В занятом Красной Армией Белостоке был образован Временный ревком Польши. Что же касается Троцкого, то он уже не думал, а бросил войска в наступление под лозунгом «Даешь Варшаву! Даешь Берлин!»

Особая роль отводилась Восточной Галиции, где уже была создана Галицийская Советская Республика. Просуществовала она всего два месяца, но Ленин был настроен оптимистично. «Положение в Коминтерне, — писал он в Харьков Сталину, — превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии».

В Италии ставка делалась в основном на анархистов, и в связи с этим чекисты предлагали освободить некоторых содержащихся в Бутырке анархистов для их переправки в... Италию! Что можно было ответить вождю? Наверное, только то, что и ответил ему Сталин. Высказав некоторые опасения, он заявил, что «в такой момент и при таких перспективах было бы грешно не поощрить революцию в Италии».

Да, летом 1920 года многие советские руководители были уверены, что захват Варшавы послужит сигналом для дальнейшего распространения европейской революции. Однако хорошо знавшие Польшу Дзержинский и Радек выступили против похода на Варшаву.

Против был и Сталин, не разделявший «бахвальства и самодовольства» тех товарищей, которые кричали о «марше на Варшаву». «Тыл польских войск, — писал он в Москву, — является однородным и национально спаянным... Конечно, тыл Польши неоднороден в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт».

Но куда там... 23 июля главком С.С. Каменев отдал приказ взять Варшаву. Командование Юго-Западного фронта выступило с предложением продолжить активные боевые действия в Галиции. Намеревавшийся взять Варшаву силами только одного Западного фронта Каменев согласился, однако уже 2 августа 1920 года Политбюро решило объединить Западный и часть Юго-Западного фронта под командованием Тухачевского. А опьяненный уже видевшимся ему заревом мировой революции Ленин во время начавшегося наступления телеграфировал Сталину в Харьков: «Думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого нужно советизировать Венгрию, также Чехию и Румынию».

Вот так! Советизировать — и никаких проблем! Ну а что думали по этому поводу перечисленные им страны, вождя мирового пролетариата, похоже, не волновало.

На том же совещании Политбюро Сталину было предложено принять меры для выделения «врангелевского участка» в отдельный фронт. «Только что, — телеграфировал ему Ленин, — провели в Политбюро разделение двух фронтов, чтобы Вы исключительно занимались Врангелем. В связи с восстаниями, особенно на Кубани, а затем в Сибири, опасность Врангеля становится громадной и внутри ЦК растет стремление тотчас заключить мир с буржуазной Польшей... С главкомом я условился, что он даст Вам больше патронов, подкреплений и аэропланы».

И вот тут-то кроется очередная загадка. Ни о каком мире с Польшей не могло быть и речи, и уже полным ходом шла подготовка наступления. Однако, прекрасно зная настроение Сталина, члены Политбюро (Ленин, Троцкий, Каменев и Крестинский) решили отделаться от него. А заодно и отобрать у него Первую конную армию, которая подходила ко Львову. На вновь созданном Южном фронте ему поручили сформировать РВС и всерьез взяться за засевшего в Крыму Врангеля, предупредить возможную интервенцию со стороны Румынии и наблюдать за южным флангом польского фронта. А чтобы подсластить пилюлю, Ленин написал о «громадной опасности» Врангеля и создании специального фронта, на котором якобы будет решаться судьба республики.

Конечно, Сталину это не понравилось. Он хорошо понимал, откуда дует ветер. Судя по всему, Троцкий сделал все, чтобы уговорить Ленина и выдвинуть своего любимца Тухачевского. По большому счету, дело было даже не столько в обиде, хотя она, наверное, была, а в том, что Ленин так легко «сдавал» человека, который столько сделал для страны и для него лично.