Сталин. По ту сторону добра и зла

Так расправлялись с людьми, вся вина которых была только в том, что осмелились потребовать хоть какого-то подобия демократии. «В Кронштадте, — говорил корреспонденту американской «The New York Herald» Ильич, — некоторые безумцы и изменники говорили об Учредительном собрании. Но разве может человек со здравым умом допустить даже мысль об Учредительном собрании при том ненормальном состоянии, в котором находится Россия».

В своем объяснении с делегацией немецких социалистов вождь пошел еще дальше и поведал им закулисную историю событий. По его словам, власть в Кронштадте захватили предательским путем меньшевики и эсеры, эти самые предатели договорились с крупной буржуазией и выдвинули для обмана масс демагогические лозунги вроде «За Советы без коммунистов!» Именно поэтому белогвардейцы и силы международного финансового капитала поддержали мятежный Кронштадт. И именно «необходимо было немедленно освободить эту морскую крепость и очистить ее от контрреволюционной заразы (эту «контрреволюционную заразу» в 1917 году Троцкий назвал «красой и гордостью русской революции»), чтобы сорвать подготовленное выступление войск западных интервентов».

Конечно, известная доля истины в словах Ленина была, и контрреволюция приложила свою руку к мятежу. Но главным было все же не это. «Годами большевистская цензура, — на весь мир заявил бежавший в Финляндию председатель Временного революционного комитета Петриченко, — скрывала от нас, пока мы были на фронтах или в море, события, происходившие дома... Когда Гражданская война кончилась и мы стали приезжать домой в отпуск, родители нас спрашивали, почему мы воевали за угнетателей».

Но все это была надводная часть айсберга. Как говорили уже тогда некоторые «посвященные», у кронштадтского мятежа были совсем другие причины. И одним из его организаторов наряду с «белыми генералами и французской контрразведкой» был... Зиновьев. Именно он мог способствовать плохому снабжению продовольствием крепости для провоцирования на выступление, и именно он за несколько дней до восстания опубликовал в «Петроградской правде» статью «Достукались», в которой обвинил кронштадтский гарнизон в контрреволюции.

Зачем все это было надо? Только для того, чтобы удалить с партийного съезда Троцкого и не дать ему завоевать новые высоты в той жестокой схватке за власть, которая предполагалась на X съезде. Что ж, ему, если оно так и было на самом деле, блестяще удалось...

Одним из главных вопросов, которые обсуждались на съезде, стал вопрос об экономической политике государства. Крестьянские войны, забастовки рабочих и вспыхнувший накануне X съезда Кронштадтский мятеж заставили Ленина взглянуть на развитие экономики совсем другими глазами, не мечтателя, а руководителя огромной страны, три четверти населения который были те самые крестьяне, которых лупили и грабили почем зря.

И прежде чем говорить о нэпе, надо вспомнить, что же представляло собой ко времени его введения сельское хозяйство. К сожалению, во многих книгах о Сталине больше рассказывается о его неимоверной хитрости или великих достоинствах (в зависимости от автора), но нигде не дается хотя бы приблизительная характеристика состояния сельского хозяйства, за исключением общих фраз. А ведь именно в этом самом состоянии и крылись причины всей дальнейшей политики Сталина. И, не разобравшись в тех процессах, которые протекали в российской деревне, вряд ли можно понять и то, что, в конце концов, подвигло Сталина на коллективизацию, введение которой точно так же, как и многое другое, было предопределено отнюдь не личными качествами вождя, а реальной исторической обстановкой.

К лету 1918 года против аграрной политики большевиков выступали только сотрудничавшие с ними левые эсеры. Им не нравились ни те методы, какими действовали изымавшие продовольствие на селе рабочие отряды, ни создание, в противовес земельным (в которых они играли заглавную роль), комитетов бедноты, ни тенденция к организации крупных хозяйств в конфискованных у помещиков имениях.

Однако после разгрома левых эсеров уже никто не мешал большевикам проводить свои варварские эксперименты, которые Ленин оправдывал единственно возможным способом. «Своеобразный «военный коммунизм», — говорил он, — состоял в том, что мы фактически брали от крестьян все излишки и даже иногда не излишки, а часть необходимого для крестьянина продовольствия, брали для покрытия расходов на армию и на содержание рабочих. Брали большей частью в долг, за бумажные деньги. Иначе победить помещиков и капиталистов в разоренной мелкокрестьянской стране, мы не могли».

Да, теоретически все это было правильно, а вот что касается практики... Подобная политика давления на деревню вела к сокрытию запасов и нежеланию засевать больше земли. Поэтому 30 октября 1918 года и был введен натуральный налог. Вся беда была в том, что он не только не стал заменой продразверстки, но и вообще был забыт.