Сталин против партии. Разгадка гибели вождя

Это был критический период в истории непримиримой борьбы Сталина с высшей партноменклатурой по искоренению системы коллегиального руководства страной. Начавшаяся по инициативе Сталина «чистка» рядов высшей партноменклатуры переросла в почти неконтролируемую со стороны руководства страны фазу массовых репрессий, когда Сталину пришлось отступить от задуманного плана и остановить кровавый разгул озверевших партийных руководителей регионов и подчиненных им руководителей местных органов НКВД. В январе 1938 года было принято специальное Постановление ЦК ВКП(б) по этому вопросу, где резко осуждались необоснованные репрессии и намечались меры по исправлению допущенных злоупотреблений.

Вскоре после этого Пономаренко, направленного в Белоруссию возглавить республиканскую партийную организацию, вызвали к Сталину. Тот без обиняков сказал ему, что Пономаренко направляют для наведения порядка в республике и, прежде всего, для прекращения репрессий. В руководство республики, да и в местные органы власти пролезло немало людей, умышленно вредивших партии, срывавших строительство новой жизни. Миндальничать с этими явными и замаскированными врагами народа было нельзя. Но наряду с ними пострадало немало честных и преданных советской власти людей. Республиканские органы НКВД явно перестарались и, несмотря на принятые партией решения, продолжают необоснованные аресты.

— Вам надо унять этих людей, — сказал Сталин, — и наладить работу партийных организаций, которые, похоже, растерялись и слепо идут на поводу у распоясавшихся чекистов.

Вождь подошел к Пантелеймону Кондратьевичу и продолжал с горечью, как бы оправдываясь:

— Люди на руководящие посты попадают случайные, выслуживаются как могут. А партия — единственное ведомство, которое должно наблюдать за работой всех, не допускать нарушений.

— Но, товарищ Сталин, я там человек новый. Местные органы и разные ведомства могут быть недовольны моими действиями. У них там наверняка круговая порука. А мне одному трудно будет с ними справиться.

— Вы не из робкого десятка, потому туда и посылаем. Конечно, не для того они сажали, чтобы кто-то пришел и выпустил. Но ведомств много, а первый секретарь один. И если не поймут, поясните им это. От того, как вы себя поставите, будет зависеть ваш авторитет и успешность работы. Но главное— налаживайте активную работу партийных организаций и опирайтесь на них.

Сталин приблизился к Пономаренко и тихо, без патетики произнёс:

— Вы представляете в Белоруссии силу, выше которой ничего нет. Вы можете в любое время поднять трубку телефона и сказать мне, с чем или с кем вы не согласны. У вас — неограниченные полномочия. Надеюсь, вы меня правильно поняли?

— Да, понял, товарищ Сталин. Но хотел бы все-таки получить ваш совет, с чего начать.

— Идите в тюрьму. Берите дела, знакомьтесь с ними, вызывайте осужденного, выслушайте его, и если считаете, что он осужден незаслуженно, то открывайте двери — и пусть идет домой. Вам это не впервой. И помните, мы вам доверяем[93].

Пономаренко так и сделал, сразу же после избрания нового руководства республиканской парторганизации он организовал тщательную проверку уголовных дел находящихся в тюрьмах политзаключенных. А работников республиканских органов НКВД, всячески препятствующих этой проверке, он собрал на совещание, на котором выступили те заключенные, которые после проверки были освобождены после доказательства их невинности. В заключительном выступлении он заявил: «Не буду скрывать, товарищи, что послан в республику лично товарищем Сталиным. И имею от него необходимые полномочия. Прямо скажу, столкнулся с вопиющими безобразиями. За тюремной решеткой оказались честные люди. Будут мне мешать, там окажутся те, кто сейчас от нее по другую сторону»[94]. После этого сопротивление прекратилось.

Вскоре после присоединения к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии неожиданно возник серьезный конфликт между Пономаренко и Хрущевым, который в то время был Первым Секретарем Компартии Украины и в то же время членом Политбюро ЦК ВКП(б). Конфликт возник на почве разногласий сторон по поводу прохождения границы между республиками с учетом новых территорий, доставшихся Советскому Союзу согласно секретному протоколу, прилагаемому к Пакту Молотова — Риббентропа, подписанному 23 августа 1939 года. Подготовленные белорусской и украинской сторонами проекты прохождения административной границы значительно отличались друг от друга.

Если проект белорусской стороны был составлен с учетом этнографической границы, то есть к Белоруссии должны были отойти территории, население которых в своем большинстве составляли белорусы, то Украина претендовала на исконно белорусские территории, включая такие города как Брест, Кобрин, Лининец, Пинск. То есть, по существу, вся Беловежская Пуща должна была стать украинской.