Сталин против «выродков Арбата»

Начиная с августа 1925 года из итоговых сводок ОГПУ, предназначенных для руководства страны, исчезли случаи кулацкого террора. Их места заняли факты хулиганства жителей села. По своим результатам и направленности они почти не отличались от кулацкого террора, кроме того, что большинство хулиганов были пьяны, когда совершали свои преступления. Поджоги, избиения сотрудников низового аппарата советской власти и комсомольцев. Часто драки заканчивались смертью кого-либо из участников. А еще под хулиганство попадали погромы в сельсоветах, клубах и избах-читальнях, избиения комсомольцев и пионеров, угрозы и т. п. Фактически речь шла о том, что небольшая группа хулиганов постоянно терроризировала односельчан. При этом их выходки носили исключительно антисоветский характер.

В мае 1926 года чекисты были вынуждены признать, что размах хулиганства принял угрожающие размеры. Например, в Сибири в ноябре – декабре 1925 года и январе 1926 года было зафиксировано 193 случая, а в период с февраля по апрель 1926 года – уже 335 эпизодов. [38]

Особенно остро стал вопрос с хулиганством осенью 1926 года. Кроме перечисленных выше деяний хулиганы начали активно мешать проведению различных мероприятий, начиная от комсомольских собраний и заканчивая заседаниями народного суда. А еще еврейские погромы и антисоветские демонстрации. [39]

С августа 1926 года в сводках ОГПУ вновь стало появляться словосочетание «кулацкий террор». Если в августе было зафиксировано всего лишь семь случаев, то в сентябре уже 24 (шесть убийств, пять покушений, два поджога и 11 случаев угроз). [40]

За период с июля по октябрь 1926 года в 78 губерниях и округах было зарегистрировано 278 случаев кулацкого террора. На первом месте по количеству эпизодов Сибирь – 128 случаев. В Центре – 29 эпизодов. В Северо-Западных регионах – 29случаев. На Украине – 25 случаев. При этом отмечался стремительный рост. Если в июле 35 случаев, в августе уже 36 эпизодов, в сентябре – 77 случаев, а в октябре – 73 эпизода. В 45 случаях жертвами террора стали рядовые комсомольцы и коммунисты. В 114 случаях – «работники совпартактива», коммунисты и комсомольцы, 31 случай – середняки и бедняки, 20 эпизодов – селькоры. В результате кулацкого террора с июля по октябрь 1926 года погибло и было ранено 29 человек, избито – 105 жертв, Преступники совершили 27 поджогов, 40 покушений и в 65 случаях угрожали потенциальным жертвам. [41] В ноябре – декабре 1926 года было зафиксировано 106 случаев кулацкого террора. Погибло 10 человек, ранено – 5, избито – 27. Совершенно 6 поджогов, 14 покушений, 31 случай угроз и зафиксировано 13 фактов других видов террора. [42]

Зимой 1926–1927 года в сельской местности проходили выборы в местные органы самоуправления. Это событие спровоцировало активизацию антисоветских элементов. В январе 1927 года чекисты зафиксировали 80 случаев кулацкого террора. Из них: 8 убийств связанных с выборами. Так же пострадали, но остались живы, 25 членов избиркомов; 23 работника низовых аппаратов; пятеро коммунистов, комсомольцев и советских активистов. [43]

В феврале 1927 года накал предвыборных страстей снизился. Был зафиксирован 61 случай кулацкого террора. Из них только 45 эпизодов связанных с перевыборами председателей сельсоветов. Погибло семь человек, один раненный и 215 случаев избиения. [44]

В марте 1927 года – 22 случая кулацкого террора, из них 13 «на почве перевыборов в Советы». [45] В мае 1927 был зафиксирован один случай кулацкого террора, а в июне того же года – 15 эпизодов. [46] После этого словосочетание «кулацкий террор» вновь временно исчезло из сводок ОГПУ.

В январе 1928 года чекисты зафиксировали первые атаки, направленные против совхозов и колхозов. Например, в Воронежской губернии кулаки смогли разогнать колхоз, а в московской губернии подожгли и разогнали совхоз. И снова в сводках начало появляться словосочетание «кулацкий террор». Например, по 22 округам Украины было зарегистрировано «70 фактов кулацкого террора (убийство – 1, покушение на убийство – 8, ранений и избиений – 18, поджогов – 6 и т. п.)». В Краснодарском крае с 13 по 30 января 1928 года зафиксировано 12 случаев избиения работников низового аппарата, на Урале аналогичный показатель, а в Сибири – 15 пострадавших. [47]