Сталин против «выродков Арбата»

В этот день Киров выехал из своей квартиры в доме № 26/28 по улице Красных Зорь (сегодня это Каменноостровский проспект) и около 16.30 прибыл в Смольный. По центральной лестнице поднялся на третий этаж, миновал основной коридор и начал движение по левому коридору в сторону своего кабинета. В это время Киров был убит выстрелом из револьвера в затылок. На месте преступления задержали убийцу – Леонида Васильевича Николаева, у которого обнаружили револьвер системы наган образца 1895 года № 24778 выпуска 1912 года с пятью патронами, двумя стреляными гильзами в барабане и портфель с документами.

В ходе следствия, кроме Николаева, по данному делу были арестованы и преданы суду еще 13 человек. 29 декабря 1934 года Военная коллегия Верховного суда СССР признала, что убийство Кирова было совершено подпольной террористической зиновьевской организацией, возглавляемой так называемым «Ленинградским центром». Все 14 подсудимых были приговорены к расстрелу». Так звучит официальная версия.

В 1956 году в нее были внесены важные дополнения. «В апреле 1956 года Президиум ЦК КПСС принял решение о создании комиссии для проверки обстоятельств убийства Кирова и других дел времен «культа личности». Это была первая попытка пересмотреть «кировское» дело. Все комиссии, а их было шесть, работавшие в разное время и независимо друг от друга, пришли к единому мнению, что в Ленинграде подпольной террористической троцкистско-зиновьевской организации не существовало и участники бывшей оппозиции, в том числе и лица, осужденные по делу Николаева, к убийству Кирова не причастны. Однако реабилитация 13 расстрелянных по «ленинградскому делу» последовала только в 1989 году» [351]. Странно это – формально это жертвы политических репрессий, а во времена Никиты Хрущева считались все равно виновными. Звучит цинично, но во время «оттепели» политическому руководству страны выгоднее было реабилитировать этих людей – еще аргумент доказывающий, что Сталин – злодей и тиран. Почему этого не произошло и чем так сильно перед советской властью провинились эти люди – тема для отдельной книги. Мы сейчас коснемся двух главных фигурантов этой истории: жертвы и убийцы.

В Санкт-Петербурге есть мемориальный музей – квартира первого секретаря Ленинградского обкома Сергея Кирова. В доме № 26/28 на Каменноостровском проспекте, в квартире № 20 с 1926 года по 1 декабря 1934 года жил глава города. По современным меркам он занимал скромное жилье – всего лишь пять комнат: кабинет, библиотека, столовая, комната отдыха и спальня. Плюс две просторных прихожих, кухня и комната для домработницы. Хотя поражает не это, а холодильник американской фирмы “General Electric”, который был выписан специально для Кирова. Каждый такой холодильник стоил тогда вдвое дороже автомобиля “Форд” [352]

.

Хозяину холодильника не чужды были и гастрономические изыски. Особенно если учесть, что в те годы в городах была карточная система, а в сельской местности люди голодали. Каждый день Кирову подавали печеную картошку, пельмени, тушеное мясо и гречневую кашу в горшочке. Все это готовили приходящая кухарка и бывший повар греческой королевы, не успевший сбежать из России в годы революции [353]. Для справки: в 1929 году ленинградские рабочие могли выкупить по фиксированной цене 800 граммов мяса и кило макарон в месяц, а врачи, учителя, журналисты имели право аж на 400 граммов мяса [354]

. Карточки отменили только в декабре 1934 года.

Не чужды были вождю ленинградских коммунистов и другие слабости. Историк Алла Кириллина, в интервью журналисту газеты «Труд 7» сообщила:

«У Сергея Мироновича были непростые отношения с его женой Марией Львовной Маркус, с которой он состоял в браке 22 года, вплоть до своей гибели. Это была незаурядная, по тем временам образованная, а в молодости и очень симпатичная женщина. Она музицировала, играла в самодеятельном театре. Киров, вероятно, не испытывал к жене всепоглощающей любви, но относился к ней с глубоким уважением.

В Ленинграде Мария Львовна занимала должность директора дома, где перевоспитывались малолетние проститутки. Однако бывшая гимназистка не была готова к этой работе.

В 1930 году у нее случился микроинсульт. После чего она как женщина стала терять привлекательность: ее постоянно мучили головные боли, она уже не следила за собой…

В это время у Кирова, видимо, начали появляться, скажем так, подруги. Мне довелось видеть необычный документ – составленный сотрудниками НКВД список женщин, которые были или могли быть (против каких-то фамилий стоят вопросы) любовницами Кирова. Я никогда не называю фамилий этих женщин. Скажу лишь, что некоторые из них умерли сравнительно недавно…» [355].