Сталин. Путь к власти

Развитие событий на польском фронте подтвердило правильность прогноза Сталина, который он дал за день до своей командировки на Юго-Западный фронт на страницах «Правды» 25—26 мая 1920 года в статье «Новый поход Антанты на Россию». Сталин обращал внимание на ненадежность тыла польской армии по мере ее продвижения на восток: «Выдвигаясь за пределы Польши и углубляясь в прилегающие к Польше районы, польские войска удаляются от своего национального тыла, ослабляют связь с ним, попадают в чужую им и, большей частью, враждебную национальную среду. Хуже того. Враждебность эта усугубляется тем обстоятельством, что громадное большинство населения Польши… состоит из непольских крестьян, терпящих гнет польских

помещиков… Этим, собственно, и объясняется, что лозунг советских войск «Долой польских панов!» находит мощный отклик среди большинства населения указанных районов, что крестьяне этих районов встречают советские войска как освободителей от помещичьего ярма, что они в ожидании советских войск восстают при первом удобном случае, нанося польским войскам удар с тыла». Эти выводы оказались верными не только для кампании 1920 года, но и для действий Красной Армии в сентябре 1939 года на этой территории.

Однако Сталин предупреждал об опасности продвижения Красной Армии в глубь Польши: «Тыл польских войск (здесь имелись в виду земли, населенные поляками. – Прим. авт.)

является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны» – передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польской армии. Конечно, тыл Польши неоднороден… в

классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться».

Совершенно очевидно, что Сталин не рассчитывал на то, что классовая солидарность окажется выше национальных чувств большинства поляков. Эти иллюзии разделяли те члены партийного руководства, которые имели давние связи с социалистами Западной Европы и видели в России лишь плацдарм мировой революции, которая должна была развернуться на Западе. Еще в 1919 году, в период недолгого существования Советской власти в Венгрии и Баварии, Троцкий ставил под угрозу судьбу Восточного фронта, перебрасывая войска на запад, чтобы прорваться на помощь революционерам этих стран. В середине 1920 года многие советские руководители были уверены, что взятие Варшавы послужит сигналом для революции в Германии, а затем и в других странах.

Сталин же постоянно выступал против попыток развивать наступление в областях, населенных главным образом поляками. 24 июня он говорил корреспонденту УкрРОСТА: «Не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новгород-Волынскому и действия которых, несомненно, скажутся на днях». Он обращал внимание на то, что Польша опиралась на помощь многих западных стран: «Мы воюем не только с поляками, но и со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия». Он знал, что «впереди еще будут бои, и бои жестокие». Сталин считал «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве».

11 июля в беседе с корреспондентом «Правды» Сталин вновь осудил как «недостойное бахвальство» утверждения о том, что «с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать «марш на Варшаву». Эти оценки и прогнозы Сталина полностью подтвердились после того, как Красная Армия вошла на территорию, населенную главным образом поляками.

В Польше была объявлена мобилизация мужчин всех возрастов и начался набор в армию добровольцев. В течение июля в польскую армию пришли 573 тысячи мобилизованных и 160 тысяч добровольцев. Правительство Польши предпринимало усилия для расширения своей социальной и политической поддержки. В середине июля был опубликован закон об ограничении помещичьих имений и льготах крестьянским хозяйствам, а 24 июля было сформировано «рабоче-крестьянское» правительство Витоса-Дашинского с участием социалистов. 21 июля премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж заявил, что «Франция и Англия могут предоставить все необходимое для организации польских сил».