Сталин. Разгадка Сфинкса

С 8 июня по 7 августа 1922 года состоялся первый крупный политический процесс при большевистском строе, инициированный ГПУ, которое чуть позднее стало объединенным (ОПТУ). Верховный трибунал ВЦИК заслушал дело о руководителях партии правых эсеров, обвинявшихся в контрреволюционной деятельности. Из 34 подсудимых несколько были оправданы, но многие приговорены к разным срокам и видам лишения свободы. 14 человек приговорили к высшей мере наказания. Двоим из них наказание было отсрочено декретом ВЦИКа, исполнение остальных приговоров отложено. Подобному решению в немалой степени способствовало обязательство, взятое Бухариным и Радеком незадолго до процесса на берлинской конференции трех социалистических Интернационалов.

Ленин был весьма раздосадован действиями своих сотрудников, но согласился с тем, что обещание не предавать смертной казни придется выполнить. Политбюро немедленно размежевалось и в итоге выработало компромисс: не умерщвлять приговоренных до тех пор, пока эсеры-подпольщики будут воздерживаться от якобы террористической деятельности.

Одним из отцов-основателей печально прославившегося впоследствии ГУЛАГа следует признать Дзержинского. Шеф ОПТУ настоятельно рекомендовал 16 августа 1923 года своему заместителю И.С. Уншлихту помимо обоснования ограничения размера применения высшей меры наказания следующее: «Необходимо будет далее заняться действительно организацией принудительного труда (каторжных работ) — лагеря с колонизацией незаселенных мест и с железной дисциплиной. Мест и пространства у нас достаточно» (выделено мной — М.А.

).

Персона самого Дзержинского является исключительно важной для уяснения сущности репрессивной политики советского государства и процессов, охвативших впоследствии карательные органы. Дзержинский, по определению его единомышленника и заместителя В.Р. Менжинского, был рыцарем революции. «По натуре это был очень милый, привлекательный, с очень нежной, гордой и целомудренной душой. Но он никогда не позволял своим личным качествам брать верх над собой при решении того или иного вопроса… На меры репрессии он смотрел только как на средство борьбы, причем все определялось данной политической обстановкой…».

По словам Менжинского, Дзержинский был подвижником, человеком железной воли и крепких нервов, с ясной головой и кристаллической честностью. Занимаемая им должность требовала изрядной гибкости мышления, а также беспрекословной преданности и послушности партии. «Решения Центрального Комитета, указания Ленина были для Феликса Эдмундовича законом», со знанием предмета заверял комендант Кремля Мальков. Особенно необходимо прибавить, после Брест-Литовского кризиса, во время которого Дзержинский оппонировал Ильичу.

Поэтому, повинуясь их воле, «милый и привлекательный» чекист загубил десятки и сотни людей, нисколько не задумываясь, заслуживают они смерти или нет. Одновременно «железный Феликс» оказывался способным на неподдельную заботу и сострадание к проблемам конкретного человека. Он ярчайший пример беззаветного служения, казалось бы, стопроцентно правому делу.

Неприхотливый и бескорыстный в частной жизни до крайностей Дзержинский требовал от своих подчиненных такого же отношения. Однако личности, подобные ему, являются исключением. Дзержинский усиленно прививал чекистам дух революционного энтузиазма, неизбежно угасший после смерти фанатика. Немалая часть его сотрудников вступает впоследствии на скользкий путь коррупции и прямого нарушения своего долга.

Дзержинский возмущенно писал в Политбюро ЦК в декабре 1923 года о том, «что наш судебный процесс заражен неслыханной формалистикой и волокитой, а потому носит характер лотереи, где хищнику и расточителю предоставляется громадное количество шансов остаться совершенно безнаказанным» и прочая, прочая. Глава ОПТУ в одном из пунктов своего послания просил предоставить своему ведомству «права следственного производства» по делам с хозяйственными и должностными преступлениями.

Весьма красноречивые факты неоднозначного судебно-правового положения в стране привел Орджоникидзе, выступая на XV съезде ВКП(б). Из его доклада следовало, что в РСФСР за 1926 год закончено 1422776 уголовных дел. По ним привлечено 1906791 человек. Судоотправление по одной трети из всех дел прекращены, а по четверти оправданы. По одной РСФСР свыше 1 миллиона человек вызывали напрасно. «Украина не отстает от РСФСР, — заявил Орджоникидзе, — здесь, очевидно, идет соревнование. За 1925-1926 годы по уголовным делам вызвано было в УССР 43 8783 подсудимых, 2074470 свидетелей; по гражданским делам — 1,5 миллиона и 5869 экспертов. Всего, таким образом, по УССР вызывалось в судебные учреждения в течение одного года 4011366 человек, или 15% всего населения».