Читаем Сталин шутит... полностью

Чан Кайши (более точная транскрипция имени — Цзян Цзеши) — видный политический деятель Китая и видный предатель китайского народа. Мастер политических интриг, провокаций и убийств, он в позоре и изгнании закончил в 1975-м свой путь — презираемым диктатором острова Тайвань. А тогда, в самом начале двадцатых годов, он, примкнув к набиравшему силу освободительному движению, заигрывал с китайскими коммунистами. Побывал в Москве, чтобы заручиться поддержкой советской страны. Коварный и льстивый, он назвал Сталина «великим учителем», на что последний заметил:

— Тоже мне, детка!

7

Луначарский был первым советским наркомом просвещения. Жену, впрочем, имел вторую — начинающую актрису, но уже руководителя детского театра Наталью Сац. Он у нее тоже был вторым: едва достигнув половозрелости, она 14-ти или 15-ти лет от роду выскочила замуж за Льва Розенеля; тот бесследно исчез в гражданскую войну. После смерти Луначарского в 1933-м на Сац женился Израиль Вейцер, который занимался не только любовью, но и троцкизмом, за что был расстрелян. Чтобы нас не занесло слишком далеко, вернемся к Луначарскому…

Самоуверенная, амбициозная особа, Н. Сац своим бестактным поведением частенько ставила мужа в неловкое положение. Интеллигентный, мягкотелый нарком не мог противостоять напористой супруге. Как-то Сталин сделал ему замечание насчет ее поведения. «Я люблю эту женщину, товарищ Сталин», — слабо возразил Луначарский. «Любите на здоровье. Но это не основание для того, чтобы она разъезжала по магазинам и портнихам в казенном автомобиле», — указал вождь.

8

Писатель Сергей Кремлев много сделал для объективного и всестороннего исследования деятельности И. В. Сталина и лучших представителей сталинской гвардии. Он пишет о том, что ему рассказывал, например, приемный сын вождя Артем Сергеев — генерал-майор артиллерии, сравнительно недавно ушедший из жизни.

«Сталин всегда говорил образно, много цитировал Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Лескова, Зощенко, вспоминал еще какие-то забавные вещи. И он, и Киров хорошо знали писателей-сатириков, классиков этого жанра. Но никогда не цитировалась забавная история ради самой истории. Всегда это было к слову».

Сталин знал массу занимательных историй, утверждал Сергеев. Он не помнил случая, чтобы юмор вождя оказался, как говорится, ни к селу, ни к городу. Особо подчеркивал, что неизменно находилось место шуткам и остротам в отношениях между Сталиным и его верным соратником Кировым.

«Киров называл его „великим вождем всех народов, всех времен“. Говорил: „Слушай, не подскажешь, ты образованнее меня, чей ты еще великий вождь? Кроме времен и народов, что еще на свете бывает?“

А Сталин его называл „любимым вождем ленинградского пролетариата“. И тоже подтрунивал: „Ага, кажется, не только ленинградского, но еще бакинского пролетариата и, наверное, всего северокавказского. Подожди, напомни, чей ты еще любимый вождь? Ты что, думаешь, я семи пядей во лбу? У меня голова — не дом Совнаркома, чтобы помнить, чьим ты был любимым вождем“».

Так могли шутить и подковыривать друг друга не ханжи, не чванливые, не зазнавшиеся, а духовно здоровые люди. Такими Сталин с Кировым и были.

9

Отличное свидетельство находим у Лиона Фейхтвангера. Этот знаменитый буржуазный писатель (один из наиболее читаемых немецкоязычных авторов) в 1937 году два месяца провел в СССР. Он совсем не собирался писать смешную вещь. Он писал очерковую книгу о Советском Союзе, и она получилась действительно серьезной и обстоятельной. Однако ненавязчивый юмор сам просился на страницы повествования Фейхтвангера. Читаем у него ироничные пассажи о культе личности:

«…Сталину очевидно докучает такая степень обожания, и он иногда сам над этим смеется. Рассказывают, что на обеде в интимном дружеском кругу… Сталин поднял свой стакан и сказал: „Я пью за здоровье несравненного вождя народов, великого, гениального товарища Сталина“. …На мое замечание о безвкусном, преувеличенном преклонении перед его личностью он пожал плечами. Он извинил своих крестьян и рабочих тем, что они были слишком заняты другими делами и не могли развить в себе хороший вкус, и слегка пошутил по поводу… сотен тысяч портретов человека с усами… Я указываю ему на то, что даже люди, несомненно обладающие вкусом, выставляют его бюсты и портреты… в местах, к которым те не имеют никакого отношения, как, например, на выставке Рембрандта. …Он высказывает предположение, что это люди, которые довольно поздно признали существующий режим и теперь стараются доказать свою преданность с удвоенным усердием. Да, он считает возможным, что тут действует умысел вредителей, пытающихся таким образом дискредитировать его».

«Подхалимствующий дурак, — сердито сказал Сталин, — приносит больше вреда, чем сотня врагов».

10

Авиаконструктор А. С. Яковлев вспоминал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 18. Феликс Кривин
Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 18. Феликс Кривин

«История состоит из разделов. Первый раздел, второй раздел, третий раздел. И хоть бы кто-то одел… Вот такая история.»Цитировать Феликса Кривина можно очень долго и много.Но какой смысл? Перед вами книга, в которой вы на каждой странице столько всего найдете, чего бы хотелось цитировать. Ведь здесь в одном томе сразу два — и тот, что в строчках, и тот, что между строк.Настоящая литература — это кратчайшее расстояние от замысла до воплощения. В этом смысле точность формулировок автора почти математична:«Дождь идет. Снег идет. Идет по земле молва. Споры идут. Разговоры.А кого несут? Вздор несут. Чушь несут. Ахинею, ерунду, галиматью, околесицу.Все настоящее, истинное не ждет, когда его понесут, оно идет само, даже если ног не имеет.»Об этом приходится помнить, потому что годы идут. Жизнь идет, и не остановить идущего времени.

Феликс Давидович Кривин

Фантастика / Юмор / Юмористическая проза / Социально-философская фантастика