Сталин. Трагедия семьи вождя народов

С конца сороковых годов распорядок жизни именно этого дома все больше и больше определял порядок хода вещей в огромной стране. Здесь проходили ночные обеды с Берией, Маленковым, Хрущевым, Ворошиловым, а по всей стране, от Прибалтики до Дальнего Востока, у телефонов не спали секретари обкомов. Вдруг Хозяин позвонит?

Эта дача не может не стать одной из героинь нашего фильма еще и потому, что дряхлеющий вождь проводил здесь в конце жизни все больше и больше времени.

«Сейчас стоит недалеко от Кунцева мрачный пустой дом, где отец жил последние двадцать лет, после смерти мамы», – пишет Светлана Аллилуева, единственная дочь вождя, его любимица, в своих «Двадцати письмах к другу». И далее она добавляет: «Дом этот, во всяком случае, как-то похож на жизнь этих последних двадцати лет. У меня ничего не связано с ним, я его не любила никогда».

Нашей группе Ближняя дача таковой не показалась, хотя хранители дачи сказали нам вскоре после нашего приезда, описывая ее особенности:

– А вы знаете, что в доме не растут цветы?

Мы не знали, но это факт: цветы там, где последние годы жил Сталин, почему-то не растут. Мы также не знали, что на даче есть бункер, в который Сталин так ни разу и не спустился. Во время бомбежек он сидел на втором этаже, в солярии, и смотрел на Москву. А генералу Власику, умолявшему его спуститься вниз, говорил:

– Спокойно, наша бомба нас найдет…

Или что-то в этом роде.

То, что это место связано с новейшей историей России, ощущаешь сразу, кожей. Ощущаешь ровно в ту секунду, как только попадаешь на огороженную высоким глухим забором территорию.

Первоначально дом был одноэтажный, он стоял среди сада и цветов. Наверху во всю крышу был сделан солярий. Потом дом много раз перестраивали по планам его хозяина. В сорок восьмом году был пристроен второй этаж, позже, в сорок девятом, там был огромный прием в честь китайской делегации. Это был единственный раз, когда второй этаж использовался.

Именно сюда, на Ближнюю дачу, мы привезли человека, молчавшего до последнего времени, – Николая Петровича Новика. Николай Петрович исполнял обязанности начальника охраны Сталина с июля 1952 года по март 1953-го. На этом посту он сменил легендарного генерала Власика. То, как выглядел этот уже далеко не молодой человек, нас поразило. Костюм, галстук, шерстяной пуловер были тщательно подобраны по цвету, рубашка – будто только из магазина, ослепительно-белая, с жестким воротником. Нам часто приходилось беседовать с ветеранами спецслужб, но этот человек выделялся из общего ряда. Наверное, сказывались годы, проведенные в Австрии, где Николай Петрович Новик был резидентом нашей разведки.

Это было морозным февральским днем. Николай Петрович вошел в прихожую сталинской дачи, где он не был сорок семь лет. Он начал вспоминать прямо с порога – так захлестнули эмоции. Мы снимали в режиме репортажа, без специального света, звук писали на микрофон, вмонтированный в камеру. Его эмоции остались на пленке.

– Территория изменилась. Я посмотрел – кое-что построили здесь… – непонятно кому, нам или сам себе, сказал Новик.

В годы, когда Николай Новик приступил к своим обязанностям по охране первого лица государства, неплохо было бы к Сталину приставить и личного врача.

Из журнала посетителей следовало, что с 1950 по 1953 год резко сократилось число лиц, бывавших на приеме у Хозяина в кремлевском кабинете. Если в предвоенном 1940 году зарегистрировано более двух тысяч посещений, то в 1950 году их было около семисот, в 1952 и 1953 годах – менее пятисот. В день не больше десяти человек. Длительными стали и перерывы в приемах. В 1950 году такой перерыв составил около пяти месяцев. С первого августа до двадцать второго декабря Сталин никого не принимал в Кремле.

Следующий перерыв длился около полугода – с 9 августа 1951-го по 12 февраля 1952 года. За этим резким снижением активности стояла лишь одна причина – здоровье. На эту тему Сталин уже не мог позволить себе шутить так, как в 1936 году, когда ответил корреспонденту агентства Ассошиэйтед Пресс в Москве, внезапно сообщившему о смерти Сталина: