Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи

Одним из главных признаков тоталитаризма его исследователи считают: 1) стремление контролировать не только действия, но и мысли, сознание населения; 2) способность создавать для себя массовую поддержку во имя «тотальной», «общенациональной», идеологической цели. С этой точки зрения ни одна, пожалуй, страна не подходит под определение «тоталитарной», как США с их хваленой демократией, «правами человека», узурпацией право судьи называть другую страну «империей зла» и т. д. — стоит только вспомнить недавнюю «Бурю в пустыне» — войну в Ираке, с истреблением сотен тысяч мирных жителей, с математически точным попаданием в детский госпиталь, больницы — при «патриотическом» подъеме американского населения. Как должное был встречен в Америке расстрел парламента в Москве, никакого протеста не вызывает военное вмешательство НАТО во внутренние дела бывшей Югославии.

И, конечно, не было в истории тоталитаризма более зловещего, чем тот, который несет в себе мировое правительство, который все более становится реальностью. При нем во имя «мировой свободы» контролируемому во всем человеку некуда будет деться на земле без границ, без нации.

Но есть еще проблема тоталитаризма, от которой не уйти «свободному» Западу. Это — нравственный релятивизм, духовный «плюрализм», религиозная безответственность. Один из американских ученых об этом пишет:

«Разрушение абсолютного принципа ответственности перед Творцом в немалой степени способствовало созданию современного государства. Большинство современных государств не считает себя ответственными ни перед кем. С этой точки зрения всякое государство становится авторитарным, а потому и тоталитарным».

Известно, что причиной утверждения тоталитаризма является кризис либеральной демократии. Характерно, что к началу Второй мировой войны в 17 из 27 европейских государств установились тоталитарные, авторитарные, диктаторские режимы. Некоторые объясняют успех тоталитаризма мифологизированностью массового сознания (близкому к религиозно-догматическому). Так или иначе, но та основа, на которой должна держаться либеральная демократия — «свобода личности», атомизированность общества — обращается в песок в критические для нации времена, и благо, если народ находит в себе здоровые силы, чтобы выйти из состояния духовной энтропии.

* * *

Великая Отечественная война 1941–1945 годов против гитлеровской Германии — это и великая трагедия, и величайшая героическая история нашего народа. Время только с большей очевидностью выявляет величие народного подвига. Какая-нибудь неделя потребовалась немцам для того, чтобы оккупировать Польшу (не говоря уже о других, более мелких европейских странах). Всего с месяц оказалось достаточным, чтобы пала Франция. Хваленая демократия, как продажная, растленная девка, расстелилась перед Гитлером (и этот позор забыт на Западе, с отнятой памятью до поры до времени купающемся в своей самодовольной цивилизации). И, только вторгшись в Россию, гитлеровские орды застряли в ее пространствах и были разгромлены.

Да, это была великая трагедия. Отступления первых месяцев войны с неисчислимыми потерями войск и техники. Ката строфы на Западном фронте в самом начале войны, под Киевом впоследствии под Харьковом, в Крыму с разгромом целых фронтов. К февралю 1942 года число наших пленных было свыше трех миллионов. Последствия наших потерь в войне (до сих пор так и не установленных при обычно называемых 20–25 миллионах!), последствия самой войны для нашего народа так сокрушительны, что они сказываются до сих пор на новых поколениях (с ослабленными биологическими, духовными генами).

Историки еще не сказали своего основательного слова о войне. В «доперестроечные» времена официальная историография, кажется, не столько была занята серьезным исследованием реальностей войны, сколько услужением «вождям» (вроде прославления мифических заслуг Хрущева на Юго-Западном фронте, Брежнева на «Малой земле», Андропова в партизанском движении в Карелии).

Теперь времена «культа» вроде бы прошли, но в ходу другая ложь — еще более партийно-тенденциозная, на этот раз «демократическая».

Разноречивые мнения существуют о предвоенной политике Сталина, о договоре с Гитлером, о степени подготовленности страны к войне, о персональной вине за катастрофы в начале войны. Сталину ставится в вину (и не без основания) жестокость в отношении наших военнопленных, в которых несправедливо, чуть ли не поголовно видели изменников Родине. Мучительно и сознание, какой ценой досталась нам Победа. То, что сам Сталин, провозглашая после Победы тост за русский народ, назвал ошибками правительства в начале войны, стоило громадных жертв, потерь. Но о «необъятных трудах» Сталина в годы Отечественной войны говорил Патриарх Русской Православной Церкви Сергий, и можно сказать, что без этих трудов еще неизвестно, какой бы был итог войны.