Сталин в жизни

Физическая слабость Сталина оставалась народу неизвестна, и поэтому его кончина произвела ошеломляющее впечатление.

Кузнецов Н. С. 413

Вспоминаю такой эпизод: вместе с Хрущевым я был включен в Комиссию по похоронам Сталина, и вот когда мы ехали в авто с телом Сталина, Хрущев тронул меня за руку и сказал: «Как, Лазарь, будем жить-то и работать без Сталина? Тяжело будет нам». Помню мой ответ: «В 1924 году, когда умер Ленин, положение в стране и в партии было потруднее: был НЭП, нэпманы, восстановление разрушенного хозяйства не было еще завершено, в партии орудовали троцкистская и другие оппозиции, — а выжили мы, да еще как пошли вперед, потому что верные Ленинизму кадры сплотились вокруг ЦК, который повел партию по Ленинскому пути. Если будем твердо держаться этого Ленинского пути, по которому нас вел Сталин, мы выживем и будем успешно двигаться вперед».

Хрущев пожал мою руку и сказал: «Ты говоришь правильно — будем все вместе идти по этому пути, по которому нас вел Сталин».

Хрущев, как и все мы, активно участвовал в составлении приведенного обращения ЦК. Не думаю, что Хрущев был тогда искренен и не хитрил, как некоторые полагают.

Каганович Л. С. 500

Если бы кто из наследников Сталина задумал, после его смерти, что-либо продать из вещей, находившихся в его квартире в Волынском, он не сумел бы этого сделать — продать было нечего. Ценных вещей, картин (на стене висела лишь искусно сделанная репродукция с картины художника Ефанова «Бурелом», да несколько фотографий из журнала «Огонек»), дорогой мебели у Сталина не было. Многочисленные подарки, порой очень дорогие и уникальные, которые Сталин получал от обожавших его рабочих и трудовых коллективов со всех концов мира (особенно в дни своего 60-летия и 70-летия), он себе не оставлял, немедленно передавал в собственность государства (в музеи).

Жухрай В. С. 74

— Сталин очень строго к этому относился. Его и хоронить-то не в чем было. Рукава обтрепанные у мундира подшили, почистили…

В. Молотов.

Цит. по: Чуев Ф. С. 358

После смерти Сталина в спальне на столике Старостин обнаружил сберегательную книжку. Там скопилось всего девятьсот рублей — все богатство вождя. Старостин передал сберкнижку Светлане.

Рыбин А. С. 75

Точно такое же отношение было у И. В. Сталина к гонорарам, которые причитались ему за публикации его трудов (а это были действительно его труды, ибо писал он, как и готовил свои речи, сам!), он считал, что эти деньги, в рублях ли, долларах или в какой другой валюте, принадлежат народу, и поэтому нет ничего удивительного в том, что после смерти Сталина осталось всего лишь 30 тысяч рублей, которые Светлана и разделила между всеми его внуками.

Чтобы понять, какая это была тогда сумма, скажу, что в те годы шахтер получал в месяц от 8 до 13 тысяч рублей. Машина «Москвич-401» стоила 8 тысяч рублей, ЗИМ — 40 тысяч, ЗИС-110 — 75 тысяч рублей.

Аллилуев В. С. 285

Когда готовились похороны И. В. Сталина, приближенного к нему генерала из личной охраны попросили заменить ботинки, в которых Сталину предстояло лежать в гробу в Колонном зале Дома Союзов. Ботинки были очень старыми, да еще со стоптанными каблуками. «Нет у него других», — ответил генерал и заплакал.

Жухрай В. С. 79

В 1961 году Управление делами ЦК КПСС осмелилось инвентаризовать и перевезти их [вещи Сталина] со спецдачи в Волынском на склады хозяйственного отдела. Имущества оказалось не так уж мало, и это при том, что часть его перевели из числа музейных редкостей в хозяйственный инвентарь, часть оставили для использования на остальных спецдачах и хозяйствах. Изделия из драгоценных металлов передали в госфонд, часть личных вещей переслали инвалидным домам, а часть уничтожили, как не имеющую исторического значения. И, тем не менее, из малого дома в Волынском забрали: четыре дубовых столика, двенадцать настенных бра и люстру, два наматрасника, три термометра наружных и два комнатных градусника, одиннадцать шелковых занавесок и полузанавесок, одну плевательницу.

Из главного дома тридцать восемь рожковых люстр, тринадцать термометров, семь обеденных столов, восемьдесят девять шелковых занавесок (репс), тринадцать мраморных пепельниц, тридцать три кресла, два водочных графина и четырнадцать рюмок, один чайник для заварки, одну масленку, одну подушку-думку, десять козелков для полотенец, рояль концертный с чехлом и стулом, столовый сервиз на пятьдесят девять предметов с инвентарным номером 576.

Из бильярдного домика: пятнадцать драпировочных занавесок из сурового полотна, три бра, одну кленовую скамейку, один термометр, одну мыльницу фаянсовую и полный бильярдный набор, включая пятьдесят восемь киев.

Из бани — пять махровых халатов и одиннадцать разных, тридцать пять салфеток, семь перинок. Из беседки — один плетеный лежак, кнопку звонковую, тридцать штор, два термометра наружных и один ламбрекен.

Посуды забрано невероятно много. Среди нее — соусницы фарфоровые, икорница стеклянная, судок для специй, шпажки для шашлыка, самовар, стаканы чайные с подстаканниками, стопки нарзанные.